Любимая (м)учительница моя. - стр. 14

- «Женщины – это не слабый пол, слабый пол – это гнилые доски под ногами» (1).  С отцом пообщаешься на каникулах. – ответила дама.

-Как на каникулах? Это же не скоро! А письмо? Могу отправить?

-Никаких писем! Сопли и слезы оставь при себе. Сейчас тебе уяснить нужно только одно, от твоей старательности, от усердия зависит несколько жизней. И одна из них твоя. Поэтому соберись и вперед, заниматься и тренироваться. – после «мотивирующего» монолога она указала пальцем на выход.

              Мы встали и вышли. Я злая, как выхухоль после спячки, Дин довольный, как моль на меховом складе.

-Декольте, конечно, фантастическое. Я б смотрел и смотрел. Но ты не подумала, что здесь очень, очень, очень много юношей, которым созерцание твоей нежной кожи на этой выдающейся части тела, сильно осложнит жизнь? Боюсь, специально для тебя создадут… Что ты там хотела? «Гиблое место» и «трясину». Ну, вот их и получишь. А мне, знаешь ли, не хочется вытаскивать тебя из неприятностей. – сказал Дин, облокотившись плечом на стену, недалеко от кабинета декана.

              Так-то бы, конечно, в глаз ему дать нужно. Во-первых, за похабные намеки. Во-вторых, за нежелание меня защищать. Ишь ты цаца какая. Я его должна прикрывать, а он меня нет. Но, с платьями, конечно, нужно что-то делать.  Решила – иду ва-банк.

              Подошла к Дину, сделала бровки домиком, губки бантиком, глазки влажные от подступивших слез. С лица мужчины мигом слетело наглое и надменное выражение. Взгляд забегал, тараканы в голове затрубили срочный сбор и стали носиться с огоньками. Просто по-другому объяснить, почему зенки у него снова засветились, переключаясь на функцию фонарика, объяснить не смогла. Ну и решила особо не задумываться, мне б со своими проблемами разобраться.

              Взялась руками за пуговицы на его кителе и стала крутить. Для разжигания и накаления обстановки еще пару раз всхлипнула. Дин нервно поправил волосы и одернул китель.

-У меня с платьями беда. Это вообще самое приличное. У остальных декольте больше. Даже не знаю, как мне быть. Письма писать не могу, в город выходить не могу. Что делать, Динчик? – посмотрела в глаза мужчине и пустила слезу.

              Мой визави нервно дернулся, пуговички пали жертвой его слабой нервной системы, то бишь остались в моих потных ладошках. Перешла не те, которые пониже. Божечки, лишь бы их на разговор хватило. Не приведи, Господь, с такими-то нервишками, кончатся раньше, придется мужчину за штаны держать. А это уж совсем моветон. Я еще от рогов не отошла.

-Насколько больше? – спросил он.

-Ммм?

-Декольте, насколько больше, чем на этом платье? – переспросил Дин, хмуря брови.

-Намного, намного больше. – прошептала в ответ.

-Так… Я решу этот вопрос. Мне нужны твои размеры. Что-то еще?

-Ага. – хотелось, конечно, попроситься в отставку до начала миссии, но, вроде, ничего моей жизни пока не угрожает, а проблемы требуют наличия крепкого мужского плеча и фраз «я все решу», причем, не от меня – Конфеток еще докупи, пожалуйста. – и глазами хлопаю, чтобы не воспринял просьбу, как издевательство над его потенциальным героическим поступком.

-Что?

-Конфетки. Я когда нервничаю, очень сладкого хочу. До слез… - увлажнила глаза, в качестве доказательств. Дин застонал и прикрыл глаза.