Люби, но не рань - стр. 8

– Не буду опережать события, Анвар сам все объяснит, – она сдувает со лба прядь волос и натянуто улыбается. – Просто пообещай, что выслушаешь постараешься понять. Это очень важно.

– Ладно, – отзываюсь растерянно. – Но ты меня пугаешь, мам.

4. Глава 4

Дверь распахивается, и я с трепещущим от волнения сердцем перешагиваю порог спальни Анвара Эльдаровича. Заметив меня, мужчина находит в себе силы откинуть одеяло и принять сидячее положение. Он делает это безумно медленно, но все же самостоятельно.

– Здравствуйте! Как вы себя чувствуете? – говорю нарочито бодро.

Старюсь не выдавать горечи, которая охватила меня, при виде его посеревшего осунувшегося лица.

– Терпимо, Лер. Терпимо.

На бескровных губах Анвара Эльдаровича появляется слабая улыбка, и он раскрывает руки мне навстречу. Наклонившись, обнимаю его и осторожно похлопываю по спине. Как же он исхудал! Проклятая болезнь все соки из него высосала!

Приветствие забирает у Анвара Эльдаровича последние силы, и он со вздохом откидывается на подушки.

– Милый, ну как ты? – мама бросается к нему и стискивает ладонь. – Лера пришла с тобой поговорить, но, если ты устал, она попозже зайдет.

– Нет, все нормально, – он закрывает глаза. – Лиля обезболивающее вколола.

– Хорошо, – мама поправляет его одеяло.

– Лиль, – мужчина обращается к молодой женщине, стоящей у окна. Судя по всему, сиделке. – Иди отдохни, чаю выпей. Мне с дочерью надо поговорить.

– Хорошо, Анвар Эльдарович, – отзывается та и тихо покидает комнату.

– Ну присаживайся, Лер. Чего стоишь? – он разлепляет веки и смотрит на меня.

Торопливо кивнув, опускаюсь в кресло. Эмоции переполняют. Хочется плакать, но усилием воли я удерживаю на лице маску благодушного спокойствия.

Он назвал меня дочерью. И это, черт возьми, значит очень много.

Родного отца я почти не помню. Да и вообще большую часть жизни прожила без мужского плеча. Поэтому, когда мама вышла замуж за Анвара Эльдаровича, я отнеслась к нему с настороженностью. Олигарх не внушал мне доверия.

Однако на деле мамин новый муж оказался приятным человеком. Своим положением в обществе он не кичился, деньгами – тоже. Анвар Эльдарович с теплом и любовью отнесся к маме и, как следствие, ко мне.

Пока я училась на бакалавриате, он очень помогал мне финансово. Оплачивал не только учебу и проживание, но и путешествия за границу. Возможно, люди его круга посчитают это мелочью, но я, как человек, выросший в среднестатистической неполной семье, безмерно ценю такую помощь. Понимаю ведь, что деньги на деревьях не растут и за каждым благосостоянием стоят годы упорного труда.

– Анвар, ты только не перенапрягайся, ладно? – тревожится мама. – Если устал, отдыхай. Лера никуда не торопится.

– Лиз, да успокойся ты уже, – отзывается мужчина. – И выйди, пожалуйста. Хочу поговорить с Лерой наедине.

– Что? – родительницу эта идея явно не радует. – Анвар, не говори глупостей. Я вам не помешаю, вот здесь, – указывает на диван, – тихонько посижу.

– Лиз, – повторяет он с нажимом.

В его тихом голосе слышатся стальные нотки. Те самые, что регулярно проскальзывали в речи раньше, когда он был здоров.

– Ладно, – нехотя соглашается мама, а потом поворачивается ко мне и одними губами произносит. – Если что, зови.

Родительница закрывает за собой дверь, а я фокусируюсь на Анваре Эльдаровиче, который снова закрыл глаз. Он не спешит начинать разговор, и я, естественно, его не тороплю. Молча разглядываю убранство комнаты и тщетно пытаюсь унять чересчур разошедшееся сердце.