Люби, но не рань - стр. 24

Еду наверх и взволнованно покусываю ногти. Если честно, сейчас я не уверена, чего хочу больше: чтобы Тимур крепился в компании своей телеведущей или же страдал в одиночестве. Разумеется, с точки зрения разума первый вариант наиболее предпочтителен, но вот с точки зрения чувств…

Так. Хватит. Лучше об этом не думать. Я приехала с одной единственной целью – убедиться, что с Тимуром все хорошо. Это и есть тот самый моральный долг, о котором говорила мама.

На несколько секунд замираю перед нужной дверью, а затем решительно выжимаю кнопку звонка. Была не была, как говорится.

Ожидание щекочет нервы. Грудь – барабан, мысли – врассыпную, в животе – адреналиновые спазмы. Снова звоню в дверь и зачем-то припадаю к глазку, хотя заранее знаю, что ничего не увижу.

Похоже, бессмысленные действия – сегодня мой конек. Судя по всему, Тимура вообще нет дома. По ту сторону двери – абсолютная тишина. Ни шагов, ни голосов.

Выругавшись, плетусь обратно к лифтам, и в этот самый миг слуха касается какое-то невнятное копошение. Прислушиваюсь. Нет, не померещилось. Там точно кто-то есть.

Подлетаю к двери и колочу по ней.

– Тимур, это я! Лера! – повышаю голос. – Открой, пожалуйста!

Копошение становится громче, а затем я слышу скрежет замка. Дверь отворяется, и передо мной предстает Алаев. Помятый, разбитый, мрачный. В одних лишь низко сидящих брюках и стаканом янтарной жидкости в руке.

Окидываю его беглым взглядом и хрипло спрашиваю:

– Ты один? Мне можно войти?

– Входи, – отвечает негромко.

А затем пошире распахивает дверь и отступает вглубь квартиры.

10. Глава 10

Алаев скрывается в одной из дальних комнат, а я тем временем прохожу в зал, который объединен с кухней, и осматриваюсь. Тут красиво: просторное помещение, минималистичный дизайн в стиле лофт. Кирпичная стена хорошо сочетается с серыми шторами, а темно-коричневый диван из замши придает комнате уюта.

– У тебя классно, – заявляю сразу, как только Тимур возвращается. – Очень стильный интерьер.

Теперь, помимо брюк, на нем еще белая футболка, которая, впрочем, почти не скрывает впечатляющего рельефа его тела.

– Спасибо, – отзывается он, складывая руки на груди. – Чем обязан столь внезапному визиту?

Пока придумываю вразумительный ответ, цепляюсь взглядом за полупустую бутылку виски, стоящую на барной стойке. Теперь понятно, что было у Алаева в стакане. Решил утопить боль в алкоголе? Что ж, не худший метод. Хоть и краткодейственный, конечно.

– Знаешь, я… Я хотела узнать, как ты, – решаю озвучить истинную причину. – Ты не пришел на поминки и не отвечал на телефонные звонки. Мы с мамой очень беспокоились.

– Как трогательно, – вопреки обыкновению, в голосе Тимура нет сарказма. – Но со мной все нормально. Я просто устал от общества чужих людей и захотел побыть один.

– Вот оно как. А я уже напридумывала себе всякого, – усмехаюсь, подавляя неловкость. – Ну тогда я пойду, да? Не хочется тебе мешать…

Моя миссия выполнена: информация о состоянии Тимура получена. Он цел и невредим. Вены себе не режет, белугой не воет. Выглядит, естественно, безрадостно, но в текущих обстоятельствах и не может быть иначе.

– Виски будешь? – проигнорировав мою реплику, он берет бутылку и наполняет ее содержимым второй бокал.

– Нет, – мотаю головой. – Я, пожалуй, воздержусь.