Люби меня навсегда - стр. 16
К нам подбегает смазливый администратор: просто вылитый Райан Гослинг, только намного мускулистее и загорелее, если не считать, что он одет только в синие джинсы, которые держатся только на честном слове, и при каждом его движении я ожидаю, что они вот-вот сползут окончательно вниз, обнажив его темнеющий внизу лобок и самое основание его мужского достоинства.
– Джулс и компания? – приветливо встречает он нас, и спрашивает: – А кто из вас невеста? – и хихикающие подруги выталкивают меня вперёд. – Это большая честь для нас, – обращается он уже ко мне, подходя так близко, как не должен бы. – Позвольте проводить вас всех за наш самый лучший столик, – практически шепчет он на ухо, наклонившись ко мне, и я чувствую, как его тёплое дыхание щекочет мою голую шею. И от его упругого сильного молодого тела исходит такая мощная волна тестостерона и желания, что у меня на долю секунды перехватывает дыхание. – Вы будете сегодня самой прекрасной невестой, – продолжает тихо беседовать со мной Гослинг, бережно обняв меня за талию, и ведя за собой туда, где бесконечный коридор заканчивается алым занавесом, и откуда доносится зажигательная музыка…
4
Занавес разъезжается в стороны, словно это мы выходим на подиум, а не погружаемся в затемнённый большой зал, где посередине сверкает огнями и фейерверками большая сцена, на которой сейчас я вижу пятёрку бравых пожарников, отжигающих под Rolling Stones.
Райан Гослинг, всё так же нежно придерживая меня за талию, только теперь скользя своею ладонью всё ниже и ниже к моей попке, уверенно ведёт нашу четвёрку к столику на небольшом возвышении прямо рядом со сценой, и, галантно отодвинув стул, усаживает меня в мягкое королевское кресло с золотыми подлокотниками, в которое я проваливаюсь, как в тёплое бархатное облако. Мои девчонки рассаживаются полукругом, чтобы всем нам удобно было наблюдать за представлением, где пожарники уже за это время успели снять свои жилеты и брюки, и остались в обтягивающих боксерах и касках.
К нам сразу же подбегают обнажённые официанты, одетые только в кожаные баварские шорты с подтяжками, и разливают уже ожидающее нас в ледяном ведёрке шампанское по бокалам.
– Дорогая наша Поля, пусть этот день будет как последний! – провозглашает Соня очередной тост, и Маша, поперхнувшись, поправляет её:
– Последний день твоей незамужней жизни! – и мы все бодро звеним хрусталём.
– Не ожидала от вас такого, – наконец-то открываю я рот.
– Ну конечно, мы же тебя любим, – отвечает Саша. – Неужели ты думала, что мы отведём нашу любимую девочку в очередной занудный пафосный ресторан с фуагра или суши?! Тем более в наш последний четверг свободной жизни.
– Почему вы всё время повторяете эту фразу про «свободную жизнь»?! – возмущаюсь я. – В конце концов, мы живём не в Саудовской Аравии, куда вы думаете, я денусь?
– Не горячись, это мы любя, – успокаивает меня Маша. – Мы будем счастливы, если после свадьбы у тебя ничего не изменится в жизни. Только в лучшую сторону. Ты же счастлива со своим Стасам, правда? – внимательно глядит она мне в глаза, и я, на секунду замешкавшись, отвечаю:
– Ну конечно счастлива! Спасибо, девочки! – и опрокидываю залпом свой бокал.
Между тем сцену, как жужжащие пчёлки, облепляют пьяные женщины, а бравые пожарные под I Can’t Get No Satisfaction уже танцуют в положении полулёжа у самой кромки, и десятки тонких рук с яркими ногтями, дорогими часам и золотыми браслетами тянутся к ним, ласкают, полируют до глянца и срывают с них последнюю одежду. Вот у первого стриптизёра полностью сползают боксеры, и из них вываливается гладкий и блестящий шланг, в прямом смысле этого слова. Я смотрю на всё это представление широко открытыми глазами, а Саша, наблюдающая за мной, комментирует: