Лягушонок и Мистер Совершенство - стр. 41
— С т-телефоном неприятность вышла, обронила его случайно, не могу найти. Родители будут ругаться.
Донельзя разъяренный, схватил ее за руку, сдергивая со стула.
— Дура!! — заорал я так, что, наверное, услышали соседи со всех сторон в округе. — Ты хоть знаешь, что твои друзья волнуются, я полгорода объездил, пытаясь тебя найти, Леху Севальнева напряг адреса и телефоны мне искать, он людей беспокоил среди ночи! Я чуть дверь не разнес тому придурку, с которым тебя видели последний раз, с которым ты, идиотка малолетняя, целовалась! Я неизвестно что уже успел надумать, пытаясь до тебя дозвониться!
По мере того как я говорил, наглая улыбочка сползала с сестренкиного лица, разрумяненные после душа щечки становились все бледнее, а болотные глаза все больше и больше.
Но она никогда не умела вовремя заткнуться.
— Вот уж не знала, Мистер Совершенство, что ты обо мне переживаешь… Я вообще думала, что ты не видишь ничего дальше своего великолепного римского носа.
Затем действовал на автопилоте, где в настройках была только одна тысячеградусная злость, застилающая красной пеленой глаза. Наклонил Инну, впечатывая лицом в стол, а сам потянулся к ширинке, стал отчаянно дергать застежку ремня. Выдернул ремень из штанов, сложил вдвое, и за неимением в квартире муравейника, в который можно было запихнуть «любимую» сестренку, со всего размаха хлестнул по худосочной заднице.
Инна взвизгнула:
— Ты что, совсем сдурел!
— А ты совсем от рук отбилась!
Конечно, Лягушонок не стала ждать второго удара, каким-то непостижимым образом выкрутилась, вырвалась, извилась ужом, отскочила от позорного стола.
Но красная пелена не допускала в мозг жалость и другие чувства, ремень рассек воздух, настигая сбежавшую дурную девчонку. Теперь больше по боку попал, чем по заднице.
— Не смей шляться где попало по ночам! Не смей гулять с пьяными парнями!..
— Я уже взрослая, с кем хочу, с тем и гуляю! — не унималась Лягушонок, спрятавшись от гнева моего ремня за спинкой кухонного стула.
— Взрослая она, млять!! — еще сильнее заорал я. — Сейчас как наподдаю этой взрослой по заднице, неделю сидеть не сможешь! Взрослые люди должны думать о своих близких и о последствиях своих поступков. Всегда, млять, бери трубку, когда тебе звонят!
Еще ударил, хотя на этот раз больше стулу досталось, чем ненормальной сводной сестренке. Чтобы ей не прилетело ремня, она изогнулась какой-то немыслимой буквой «зю». Гибкая, зараза.
— Откуда мне было знать, что ты хочешь со мной поболтать?
От следующего удара ее даже стул на спас, Инна взвизгнула, молниеносно схватила чашку со стола.
— Мистер Совершенство, тебе нужно немножечко остыть, — и выплеснула на меня горячий чай.
Слава богу, хоть не кипяток. Еще плеснула бензинчика в костер моей и без того бушующей до небес злости…
— Остыть! — раненым медведем взревел я. — Ты на меня горячий чай вылила!
Со всей силы полоснул ремнем, но Инна, точно мечом, защитилась от моей ярости стулом.
— Прости, если ты меня пропустишь к раковине, могу еще холодненькой добавить.
Зараза такая, уже почти восхищенно отметил я. К злости добавился смех, невероятное, ранее неизведанное сочетание… Больше никогда ни одна девушка не вызывала во мне одновременно плохо контролируемую ярость и неудержимый смех. Не сдержался, невольно улыбнулся, смех подействовал как огнетушитель при пожаре.