Ля, ты крыса! - стр. 40

Теперь осталось только про смерть Артемия разузнать. Будет очень неудобно, если окажется, что и тут сам Крысов напортачил.

– Прикинь, – обратился я к Никите. – Твои друзья, оказывается, видели, как я с моста навернулся. Ну, тогда. Два дня назад. – Я указал на главаря банды. – Надеюсь, расскажут. Тогда я и про свою смерть всё знать буду.

– Правда? – удивился Никита.

– Угу, – кивнул главарь. – Лысый видел. Этот, – он указал на меня, – уже с ним встречу запросил.

– А ты что?

– Мне-то что? Мне Лысый никто.

Я смотрел на их беседу, прислушивался к своему дару и никак не мог понять, что за эмоции исходили от главаря рядом с Никитой. Не подчинение, хотя он его слушался; не уважение, хотя что-то подобное в его настрое явно витало.

– Вы что, родня что ли? – спросил я, не выдержав.

Главарь лишь хмыкнул и снова затянулся. Никита отвлёкся от обработки ран, окинул меня долгим скептическим взглядом и кивнул.

– Тип того, – протянул он. – Как догадался?

– А чего тут гадать, вы ж как две капли воды!

Мужики захохотали. Тощий, бледный, с дредами и весь в разноцветных побрякушках Никита был точной противоположностью главаря банды: высокого крепкого мужика со смуглой кожей и густой бородой на хмуром обветренном лице.

– Не то, чтобы сильно родня, – ответил Никита, откладывая в сторону бинты и доставая иглу и нить. – Такую родню обычно зовут бандой.

Я кивнул. Понятно. Братаны: Никита и… И тут я сообразил, что не знаю его имени.

– Артемий, – представился я, протягивая главарю руку.

– Владимир. Можно просто Мишаня. – Он кивнул мне, заменив рукопожатие. – А у тебя? Есть кликуха?

– Считай, что есть. Крыс я.

И эмоции словно отрубили. То ли я не умел со своим даром «видеть скрытое» управляться, то ли Владимир так умело умел их скрывать.

– Крыса, значит, – пробормотал он.

– Да Крысов я. Откуда ты мне другую кличку возьмёшь, если фамилия такая.

– А-а! – протянул он, и от него снова потянуло эмоциями. – Тогда можно. – И признался: – У меня тоже от фамилии. Михеев я.

– Приятное знакомство, – сказал я. – Надеюсь, выгодное.

– Ну, мне-то точно нет. – Он хохотнул. – У тебя ни денег, ни положения, как я понял.

Его слова ни к чему не обязывали, но не ответь я сейчас, к Мишане можно было больше никогда не обращаться. Даже чтобы просто поздороваться.

– Положение всегда поднять можно, – намекнул я. – Как и денег.

– Вообще-то это обычно взаимосвязано.

– Поэтому я работаю в обоих направлениях сразу. – Юлить я не стал и спросил напрямую: – Тебе что с того, что ты дворян по подворотням гоняешь как меня сегодня? – Мишаня потёр пальцами, намекая на финансовую выгоду. – И много за это платят?

– А это у нас не основной вид деятельности.

Мы собирались продолжить, но Никита нас остановил.

– Мишань, вы же не собираетесь тут рабочие дела обсуждать?

– Вообще-то собираемся.

Никита недовольно нахмурился, а потом строго-настрого пригрозил нам обоим:

– Тогда хотя бы не мешайте!

Мишаня улыбнулся, а я замер и вытянулся по струночке. Никита принялся накладывать швы. Впервые видел его таким сосредоточенным. Интересно, что у него было «шитью и кройке» в меде? Не нашьёт мне на лбу крестиков? Как раз для контрольного в голову…

Я выкинул странные мысли из головы и принялся за переговоры.

– Мне нужно раскатать пару-тройку родных, – стараясь особо не шевелиться, чтобы не помешать Никите, сказал я. – А для этого не мешало бы их получше узнать.