Львы Сицилии. Закат империи - стр. 61
– Спасибо, – бормочет Иньяцио, обнимая его. – Ты все верно понял, – добавляет он, переходя на «ты», предназначенное для неофициального общения.
Они садятся за стол друг напротив друга. У Джованни Лагана хитрый взгляд с прищуром, уверенные жесты.
– Как ты?
– Как видишь… – пожимает плечами Иньяцио.
– У тебя есть еще один сын, – тихо говорит Джованни Лагана. – Еще не все потеряно.
– Пожалуйста, давай сменим тему, – просит Иньяцио, отводя глаза.
Джованни кивает, словно соглашаясь с тем, что у каждого есть свой способ избыть боль и страдания. Вздохнув, он достает из папки, которую принес с собой, какие-то бумаги и передает их Иньяцио. Тот бегло просматривает документы. Его бледное лицо оживает, брови хмурятся.
– Только предположения или переговоры действительно настолько продвинулись?
– А ты что об этом думаешь? – Тонкие губы Лагана становятся еще тоньше.
– Что французы из «Валери» хотят выбить из-под нас стул и что австрийцы из «Ллойда» хотят того же.
Он кладет бумаги на стол, встает и начинает ходить по комнате.
– Откуда у тебя эта информация?
– От одного из наших агентов в Марселе. Его кум работает в компании «Трансатлантик». А в Триесте есть друзья, они подтверждают слухи о «Ллойде»… – Лагана замолкает, постукивая пальцами по бумагам. – Не хотел расстраивать тебя в такой момент, но…
Иньяцио машет рукой, словно отмахиваясь от этой вежливой фразы.
– В Риме ничего не понимают. Не видят, что происходит. Не только здесь, в Палермо, но и в Генуе, в Неаполе, в Ливорно… Все порты испытывают сейчас трудности. Наше правительство медлит, в то время как Париж и Вена действуют, захватывая лучшие маршруты. Что ж… в таком случае мы бессильны… – Иньяцио прислоняется спиной к дверному косяку. Лоб у него нахмурен, руки скрещены на груди.
Джованни Лагана пристально смотрит на Иньяцио и, как ни странно, чувствует радость. Он вернулся, думает Лагана. Боль и страдание не сломили его.
– Я давно жду ответа о заключении договора на маршруты в Америку, – продолжает Иньяцио. – «Почтовое пароходство» испытывает трудности, ты знаешь это не хуже меня: мы едва сводим концы с концами, и то благодаря тому, что у нас есть завод «Оретеа» для ремонтных работ. А если придется поднять фрахтовые ставки, чтобы покрыть расходы? Мы неизбежно потерпим фиаско, ведь у иностранных судов на том же маршруте тарифы намного ниже, а маршрутов у них больше. – Иньяцио потирает складку между бровями. – Они твердят нам о свободном рынке, тогда как французы получают гораздо больше субсидий, чем итальянцы, укрупняют свои компании. Но понимают ли это в Риме? Понимают ли, что от их решений больше вреда, чем пользы?
– Очевидно, не хотят понимать, – горько усмехается Лагана.
– Мне субсидируют линию из Анконы, которая больше не нужна, но не дают субсидий на маршруты в Америку. А что требует от меня правительство? Никому не нужную линию на греческие острова, где одни козы да оливковые рощи. Кому она нужна? Зачем? – Иньяцио подходит к столу, тычет пальцем в документы, пришедшие из Марселя. – Эти дельцы прокладывают новые маршруты в Америку, а куда ходят наши корабли? В Задар? На Корфу?
Иньяцио садится за стол, опускает голову на скрещенные руки. Он тяжело дышит, глаза его прикрыты – значит, думает.
– Трансокеанские маршруты – вот на чем можно богатеть, на всех этих бедолагах, которые стремятся в Америку на заработки. Я предложил два рейса в неделю, а англичане – три! Конкуренция! Нет, я не собираюсь сидеть сложа руки и ждать, пока у меня отнимут все, что мы с отцом построили. А эти в Риме болтают, что нужно собрать комиссию… изучить… все взвесить… Ослы!