Львы Сицилии. Сага о Флорио - стр. 10
Джузеппина надеялась, что Барбаро и Маттия приедут следом за ними в Палермо, но эта надежда враз умерла. Паоло Барбаро заявил, что предпочитает остаться в Баньяре, но будет часто наезжать в Палермо: для торговли с Севером нелишне использовать еще одну безопасную гавань. Да и жена должна заботиться о доме и детях. Джузеппина, по правде говоря, подозревала, что он стремится оградить Маттию от влияния братьев: Барбаро не очень нравились их близкие отношения, особенно ее привязанность к Иньяцио.
Одинокая слеза катится по щеке, исчезает в складках шали. Джузеппина вспоминает шелест деревьев, подбирающихся к самому морю, дорогу через Баньяру к башне короля Рожера, солнечный свет, играющий на воде, на гальке пляжа.
Там, в бухте под башней, Маттия поцеловала ее в щеку.
– Не думай, что ты одна. Я попрошу писаря отправить тебе письмо, и ты тоже пиши. Не плачь, пожалуйста.
– Это нечестно! – Джузеппина сжала кулаки. – Я не хочу!
– Сердце мое, кори меу, ничего не поделать. Мы во власти наших мужей. Держись! – Маттия обняла ее.
Джузеппина покачала головой, ей тяжело покидать свою землю. Да, с Маттией не поспоришь: женщины всегда во власти мужей, мужья решают все вопросы. И, как умеют, держат своих жен в узде.
Так и у них с Паоло.
Маттия выпустила Джузеппину из объятий и подошла к Иньяцио.
– Я знала, что рано или поздно это случится. – Она поцеловала его в лоб. – Да хранит вас Господь, и да поможет вам Мадонна, – перекрестила она его.
– Аминь, – ответил он.
Маттия вытянула руки и заключила Джузеппину с Иньяцио в объятия.
– Ты приглядывай за нашим братом Паоло. Он суров со всеми, особенно с ней. Попроси его быть добрее. Ты можешь, ты же брат, ты мужчина. Меня он не послушает, – сказала Маттия.
Вспоминая об этом, Джузеппина чувствует, как сжимается сердце. Там, в бухте, слезы признательности выступили у нее на глазах, она уткнула мокрое лицо в грубую ткань плаща золовки.
– Спасибо, сердце мое.
Маттия в ответ лишь погладила ее по голове.
Иньяцио нахмурился. Он обернулся и посмотрел на Паоло Барбаро.
– А твой муж, Маттия? Твой муж, разве он добрый, он тебя уважает? – и, понизив голос, добавил: – Ты не представляешь, как мне жаль оставлять тебя здесь одну.
– Ничего не поделать, – сестра опустила взгляд. – Он ведет себя так, как ему надлежит себя вести.
Вот и весь сказ. Ее слова – как шорох костра из сухой травы.
Джузеппина уловила в ее голосе то, о чем и сама давно знала: Барбаро был с Маттией груб, обижал ее. Их брак заключен семьями ради денег, как и их с Паоло брак.
Где им, мужчинам, понять, что у них одно на двоих разбитое сердце.
Виктория вырывает ее из воспоминаний, зовет.
– Смотрите, тетя, смотрите! Мы приплыли! – Восторженный взгляд девочки устремлен вперед. Мысль о новом большом городе – не то что Баньяра – еще до отъезда наполняла ее радостью.
– Там будет хорошо, вот увидите, тетушка, – сказала она накануне.
– Что ты понимаешь, мала еще, – поморщившись, возразила Джузеппина. – Это не наша деревня…
– Вот именно! – не унималась Виктория. – Это город, настоящий город!
Джузеппина покачала головой: жалость, обида и гнев душили ее.
Девочка вскакивает на ноги, показывает куда-то вдаль. Паоло кивает, Иньяцио машет руками.
К ним подплывает лодка, чтобы проводить к причалу. Небольшая толпа зевак на берегу наблюдает за их швартовкой. Барбаро ловит конец троса, наматывает его на битенг. Из толпы выступает человек и машет им рукой.