Львы Аль-Рассана - стр. 26
«Отец, – подумала она, – больше никогда мне ничего не скажет».
Весьма вероятно, что мурвадийцы придут за Хусари, что они действительно заберут и ее, если найдут здесь. Племена из Маджрита не знакомы с цивилизацией. Аммару ибн Хайрану хорошо известно, кто она такая. Альмалик Картадский отдал приказ устроить эту резню. Альмалик Картадский точно так же сделал с ее отцом то, что сделал. Четыре года назад.
В жизни любого человека бывают такие моменты, когда все сдвигается, меняется, когда разветвляющиеся дороги ясно видны, когда человек делает выбор.
Джеана бет Исхак снова повернулась к своему пациенту.
– Я не оставлю вас здесь одного ждать их прихода.
Хусари снова улыбнулся.
– Что ты сможешь сделать, дорогая? Предложить воинам снотворное, когда они придут?
– У меня есть для них кое-что похуже, – загадочно ответила Джеана, но его слова заставили ее задуматься. – А чего хотите вы? – спросила она. – Я слишком спешу, простите. Может быть, они уже насытились. И никто не придет.
Он решительно покачал головой. Снова она отметила перемену в его поведении. Она знала ибн Мусу очень давно, но никогда не видела его таким.
– Полагаю, это возможно. Меня это мало волнует. Я не намерен ждать, чтобы выяснить. Я собираюсь выполнить свой долг. В любом случае мне придется покинуть Фезану.
Джеана заморгала:
– А в чем именно состоит ваш долг?
– Уничтожить Картаду, – ответил пухлый, ленивый сибарит, торговец шелком Хусари ибн Муса.
Джеана во все глаза смотрела на него. И это тот самый человек, который любил хорошо прожаренное мясо, чтобы не видеть крови во время еды. Его голос звучал так же спокойно и равнодушно, как тогда, когда он при ней обсуждал со своим торговым представителем страховку партии шелка перед отправкой его за море.
Джеана снова услышала робкое покашливание Веласа. Она обернулась.
– В таком случае, – сказал Велас так же тихо, как прежде, но теперь он тревожно хмурился, – мы ничем не можем помочь. Несомненно, будет лучше, если мы уйдем отсюда, чтобы господин ибн Муса мог начать готовиться к путешествию.
– Согласен, – сказал Хусари. – Я вызову провожатых и…
– А я не согласна, – резко возразила Джеана. – Во-первых, у вас может начаться лихорадка, после того как вышли камни, и мне необходимо проследить за этим. Во-вторых, вы не сможете покинуть город до наступления темноты, и уж, конечно, не пройдете ни в какие ворота.
Хусари сплел свои пухлые пальцы. Теперь он смотрел прямо в глаза Джеаны.
– Что ты предлагаешь?
Джеане это казалось очевидным.
– Чтобы вы спрятались у нас, в квартале киндатов, до наступления темноты. Я пойду первой, договорюсь, чтобы вас впустили. И вернусь за вами на закате. Думаю, вам надо как-то замаскироваться. На ваше усмотрение. После темноты мы сможем уйти из Фезаны известным мне путем.
Велас, от изумления потерявший свою сдержанность, издал сдавленный звук.
– Мы? – осторожно переспросил Муса.
– Я тоже собираюсь исполнить свой долг, – медленно произнесла Джеана. – Покинуть Фезану придется и мне.
– А! – произнес человек на кровати. Несколько тревожных мгновений он смотрел на нее, как-то неожиданно перестав быть пациентом. Он уже перестал быть тем человеком, которого она так давно знала.
– Это из-за твоего отца?
Джеана кивнула. Нет смысла хитрить. Ибн Хайран всегда отличался умом.