Лужок Черного Лебедя - стр. 33
– Мне пришлось участвовать. Нас заставили писать на уроке английского. Я даже не, – я мысленно опробовал слово «представлял» и понял, что чудовищно запнусь на нем, – не знал, что мисс Липпетс собирается отправить наши стихи на конкурс.
– Не прячь свой светильник под спудом! – воскликнула тетя Алиса.
– Джейсону вручили замечательный словарь, – сказала мама. – Правда, Джейсон?
– Я был бы счастлив послушать твое стихотворение, – Алекс, урод этакий, искусно замаскировал сарказм, так что взрослые ничего не заметили.
– Не выйдет. У меня нет этой тетради.
– Какая жалость!
– В «Мальверн-газеттир» напечатали стихи победителей, – сказала мама. – И даже фотографию Джейсона! Я могу найти вырезку после ужина.
(Само воспоминание было пыткой. Газета послала фотографа в школу, и меня заставили позировать в библиотеке, с книгой в руках – прямо король педиков.)
Дядя Брайан смачно облизал губы:
– Я слыхал, что поэты цепляют гадкие болезни от парижских дам легкого поведения и умирают в нетопленых бастардах на набережных Сены. Отличная карьера, а, Майк?
– Хелена, креветки очень вкусные, – сказала тетя Алиса.
– Замороженные, из вустерской «Гринландии», – пояснил папа.
– Свежие, Майкл. Из рыбной лавки.
– Да? Я и не знал, что на свете еще остались рыбные лавки.
Алексу никак не давала покоя моя поэтическая премия.
– Джейсон, ну хоть расскажи, про что твои стихи. Про первые весенние цветочки? Или про любовь?
– Алекс, я боюсь, они тебе не понравятся, – сказала Джулия. – Произведениям Джейсона, безусловно, недостает тонкости и глубины, характерной для песен «Скорпионс».
Хьюго фыркнул – специально чтобы позлить Алекса. И еще чтобы дать мне понять, за кого он. Меня так переполняла благодарность, что я готов был расцеловать Джулию. Ну, почти готов.
– Да-да, очень смешно, – буркнул Алекс, обращаясь к Хьюго.
– Алекс, не дуйся. Портишь красоту.
– Мальчики, – предостерегающе произнесла тетя Алиса.
Вокруг стола начали передавать мажорную соусницу с соусом. Я построил берега из картофельного пюре и йоркширских мини-пудингов и налил между ними маленькое Средиземное море из соуса. Роль Гибралтара играл кончик морковки.
– Налетайте! – сказала мама.
Первой заговорила тетя Алиса:
– Отбивные просто божественные, Хелена.
– Шарман! – воскликнул дядя Брайан с карикатурным французским акцентом.
Найджел ухмыльнулся, обожающе глядя на отца.
– Весь секрет в маринаде, – ответила мама тете Алисе. – Я тебе потом дам рецепт.
– Спасибо, Хелена, я без него просто не уеду!
– Майкл, еще капельку вина? – папа не успел ответить, как дядя Брайан долил его стакан (уже из второй бутылки), а потом свой. – Спасибо, Майкл, не откажусь. Выпьем за то, что я смотрю на тебя, малыш! Так что, Хелена, я гляжу, твоя передвижная пагода еще не отправилась на великую восточную свалку в небесах?
Мама надела на лицо вежливое непонимание.
– Я про твой «Датсун», Хелена! Не будь ты такой отличной поварихой, я бы ни за что не простил тебе нарушение первой заповеди автомобилиста: не доверяй япошкам и мусору, который они делают! Я в кои-то веки вынужден согласиться с немчишками. Знаешь эту новую рекламу «Фольксвагена»? Крохотная японская машинка ездит кругами, лихорадочно пытаясь найти новый «Фольксваген Гольф», а он вдруг падает на нее с потолка и давит в лепешку! Я просто уписался от смеха, когда первый раз увидел этот ролик, правда, Алиса?