Лууч. Затмение - стр. 40

Я вдруг остановился и мгновенно отстранился от своих чужих, но зорких глаз. Поскольку все как-то сразу стали смотреть на Гора. Да ещё и смеяться. Хорошо что его коллега направил всё в сторону шутки. Будь у него на йоту больше видения, меня бы могли прочесть по его глазам. Благо у них тут больше распространены методы силового характера, нежели проницательного. А это значит, я мог не переживать, что они меня как то определили, не выходя даже в обычный транс.

Я решил полностью выйти на контакт с его сестрой и даже обнаружил, что она сейчас спряталась в какой-то уединённой пещере, близ водопада. То что это было очень далеко и даже другая страна, я сразу понял по тому тропически жаркому воздуху, что коснулся моих ноздрей и тому ору птиц, не присущих данной средней северной полосе.

Но наш контакт не состоялся. Поскольку я почувствовал, что мне пора заканчивать, а я для неё мой приход показался таким тяжёлым, что она словно начала от него перегреваться. В целях сохранности её строения, я оборвал связь и открыл глаза.

Однако прошло много времени. Пока я за её братом. Перед моими глазами всё пролетело достаточно быстро. Тогда как на улице уже солнце клонилось, чтобы исчезнуть за лесом. Пока я вставал и ходил, свечерело окончательно и с улицы стал идти нежный прохладный дух свежести. Какой можно ощутить только по весне, когда снег расстаял и ароматные запахи начинают наполнять пространство со всех сторон. Тем более в пору цветения шёл от его фруктового сада такой сильный шлейф, что я сразу решил к нему и пройтись, а заодно осмотреть владения.

Спустившись на первый этаж, я через библиотеку, в задней части дома, вышел через летнюю остеклённую веранду. Каменная дорожка вела посередине участка, уходя метров на сто, и слегка виляя, до самого забора, за которым начинался высокий лес.

Сад раздухарился па настоящему только к вечеру, когда ветер перестал отрывать от него дух всех благоуханий и разбазаривая, попапрасну унося в разных направлениях, где он терялся в лесу, от его собственных. Я словно почувствовал вместе с запахом присутствие некоего внимания. Однако моим расследованиям его ментальных следов не дал заняться шум с дороги к дому. Почти в полной тишине, наступаемой как раз к вечеру, когда птицы готовятся перед заходом солнца спеть полночную, до моих ушей дошёл достаточно резко очерченный гул, приближающейся к дому машины.

Я сразу понял, что это Гор, возвращается домой. Потому что просто так в такую глушь никто не поедет. Да и ещё и не проедет, ведь по пути в эти заповедные места стояла будка со шлагбаумом, который был достаточно увесистый и без пропуска договорится с охранником, просто так ни у кого бы не вышло. Именно то что этот участок леса, причём достаточно большой был отведён под заповедный, делало его воистину чудесным местом, где ещё жил исторически настоящий дух леса и где почти не бывали люди. Это чувствовалось по его особой дремучести, в которую меня всегда тянуло, сколько себя помню.

– Подождём, – вслух сказал я, обращаясь к возможному гостю сада и точно оценивая, что это не была сестра Гора, – так чтобы он точно меня услышал и не думал самодовольно, что остался ни для кого незамеченным.

Я решил не проходить сквозь дом, а обойти его с правой стороны, заодно минуя интересные решения садового декора, сочетающие навес, место для отдыха в тенистой беседке, цветущие кустистые заросли и подобия всюду натыканных цветников. Я представляю сколько надо вкладывать было сил в сад, чтобы он был настолько плодовит, на всевозможные цветы и растения, не поддающиеся никакой вычурной фантазии, если ты не сама мать природа плодящая их по всему белу свету или группа злостных учёных, выводящая сутками на пролёт в лабораториях самые разные виды и подвиды, при скрещивании самых разнообразных групп цветов и их множественных сочетаний генетических цветов.