Лууч 2: Паутина реальности - стр. 22
Иногда Мира проходила мимо. За стеклом. Улыбалась приятно мне, но не решалась отвлекать меня от важности совершаемого мной недеяния. Так случилось, что вместо положенных трёх дней, я провёл в саду добрую тройку недель. Он тянул меня своей невообразимой, в его и вне его пределов красотой и естественностью жизни растений, собранных в одной комнате. В нём я мог обходиться вообще без всего. Иногда я забывал про сон. Иногда находил себя дремлющим сидя, прямо на скамье, поставленной там для меня. Только я успевал привыкнуть к виду и запаху одних цветов, как распускались новые. Странное обстоятельство, цветы оставались всегда ухоженными, почва влажной, а садовника я ещё не видел ни разу. Он, как и слуги не попадался на глаза. Может его роль исполняли те же слуги. Их шёпот или болтовня хоть и были тарабарщиной, играли с моим воображением, мне чудилось, что они обсуждают сад. Что посадить нового, что убрать. Что полить и как развесить, расставить горшки.
Воду я пил, но очень мало, стакан в день, от силы. Иногда забывал и про него. Как-то ночью, я захотел пить и проснулся. Обнаружив хрустальный графин, с бокалом у кровати пустым я решил спать дальше. Жажда была не сильной. Иногда входная дверь в мою комнату издавала звуки скрипа, я воспринимал их как сквозняк. От того, что дверь ко мне продолжала поскрипывать время от времени, я не мог крепко заснуть. Позже мне стало ясно, что за ней стоит неизвестный и специально её иногда приоткрывает. Я открывал сонные глаза, приглашал несколько раз, вслух, войти.
Гость, казалось, не хотел заходить. Топтался на проходе и не решался открыть дверь полностью. В то же время, ему не хватало духа или решимости сказать мне уже хоть одно слово. Ответить хотя бы мычанием. Абсолютно явственно я понимал, что глубоко заснуть у меня не выйдет. Тем не менее, я совершенно не хотел открывать дверь самостоятельно, поэтому валялся дальше, в полусознательном состоянии. До полноценной бессонницы мне была далеко, я тешил себя надеждой уснуть позже, когда мне это надоест. Наконец, я лениво открыл глаза и заметил, чью то руку держащую край приоткрытой двери. Мне это, взаправду надоело. Будучи только в одной пижаме, я встал и молча пошёл к двери, узнать, в чём собственно дело. За дверью послышались удаляющиеся шаги. Я перешёл на бег, чтобы застигнуть пришельца. Мелькнувшая за поворотом пола халата, навела меня на мысль, что это один из слуг следит ночью за мной. Он убегал. Я решил проучить беспардонного ночного лазутчика и полный решительности смекнул, как его догнать наверняка.
Довольный, своей находчивостью, побежал ему наперерез. Я представлял, что он уже у меня в руках. Я планировал поймать его, схватить и безобидно допрашивать. Раз уж он попался мне. Однако, вместо наглого лазца из шпионящих слуг, я влетел в Миру. Ударился с ней лоб в лоб. Сбил с ног. Она выронила всё, что держала в руках. Серебряные поднос, подсвечник и блюдо рухнули на пол. Даже белый, кружевной кепчик слетел с её головы. Грохот разошёлся эхом по всей крепости. Свечи потухли и забрызгали её и пол горячим воском. Я был уверен, что разбудил абсолютно всех и сейчас все сбегутся, выяснять, в чём дело.
– Ох, – сидела на полу и держалась за лоб Мира, я поднял с пола подсвечник и приложил его основанием к её лбу. – Холод и серебро не поможет, здесь нужна медь.