Лунный князь. Легенда - стр. 16

– Почему?

Старик пожал плечами:

– Не благостны они, и все тут. Крестами показаны те, где есть могилы Потерянных. Я рассудил: ежели нетленные останки не признаны святыми мощами, то это – ваши детища. Мощи, кстати, тоже отметил двойным крестом на всякий случай. Знаю я, как Гончары в старину любили подшутить над слугами Единого, да светлого хранителя нам подсунуть.

Сьент не удержался от смешка: у Гончаров до сих пор считалось особым шиком подкинуть храмовикам даже не светлого, а темного дарэйли в братья. Знал бы Кейен, скольких «демонов» храмы признали святыми за их «чудеса»! Беда в том, что хозяин-жрец не всегда успевал тихо изъять «покойного» раба, особенно, когда начались гонения на культ Эйне, и Гончарам-одиночкам досталось в первую очередь.

Смотритель покосился на развеселившегося гостя с подозрением, протянул свиток, проворчав:

– Бесы вы, Сьент, как есть бесы! Вот я и думаю: кто теперь разберет, кому мы на самом деле молебны свершаем до сих пор. Ладно, ты мне лучше и не открывай, не смущай душу… На карте кружочками – Врата, значит. В жизнь не догадаешься, куда они теперь повернуты.

– Если не к Нертаилю, то к замку князей Энеарелли.

– Угадал, – разочарованно вздохнул старик. – Там стрелками червлеными показано, а поверх циферками – расстояние смещения. И нам это все очень не нравится.

Сьент развернул замызганный пергамент, удивленно вскинул брови:

– Так много Потерянных?

– Это я еще не все древние могильники да склепы объездил – невозможно это одному, все-то. А сколько еще помимо них разбросано по миру! И доверить никому не могу. И, да, помню еще твою давнюю просьбу. Ты больше не спрашивал, но я везде смотрел и это. Имя Памелы Паулери мне не встречалось.

– Да это уже неважно. Даже если у нее был ребенок, Ионт наверняка нашел его раньше нас, и устранил. Империю все равно уже не поднять, – уронив карту на колени и подперев ладонью подбородок, Гончар задумался. – Не понимаю, почему ваши Врата так же активно, как наши, среагировали на появление дарэйли смерти.

– Кого?

– Принца Райтегора.

– Это его сущность? Ты уверен?

Сьент не видел его улыбки: старик, отвернувшись, нарезал ломтики хлеба и сыра, заметив, что девушка заворочалась на топчане, а проснется она здоровой и голодной.

– Можно не сомневаться, Кейен. Исходя из всего, что я слышал о Райтэ и что видел своими глазами – именно эта запретная сущность. Кто еще может с такой легкостью брать жизнь Гончара и снимать «смертное заклятие» с рабов? Кто может одним глотком выпить сотни жизней, как в том селе, где он убил Авьела? Кроме того, я поднял записи древних. Оружие у дарэйли смерти выглядело именно так, как кривой меч принца, и крыло силы именно такое – перья мрака.

– Что, и очи огненные? У смерти-то? – хмыкнул смотритель. – Он на железного этого с перепугу полез, так я думал – расплавится несчастный демон от одного только взгляда.

– Огненные? Ничего особенного не заметил. У всех дарэйли глаза в темноте светятся. Еще один меч у него был, правда. Огненный…

Сьент задумался. Не мог он ошибиться, никак не мог. Сущность смерти он явственно ощутил.

Кейен понял его задумчивость по-своему, кивнул с улыбкой:

– Вот-вот, несуразности-то есть. А еще колечко видел я одно, какого не могло у него быть… – старик отложил нож и прямо посмотрел в глаза гостя, ставшие пронзительными, как острые льдинки. – Ты спрашивал о цене, друг. Верни себя, спаси свою душу и не угробь мальчонку – вот и все, о чем я тебя попрошу.