Лунный камень Сатапура - стр. 12
– Вы спросили про расположение комнат, – прервал ее мысли Сандрингем. – Высокие двойные двери в середине веранды ведут в гостиную и в столовую, где мы сегодня будем ужинать. Готовят в отдельном здании на задах. Раз вы на месте, я отдам Раме распоряжения по поводу ужина. Вы едите курятину?
– Конечно. – Первин три года страдала от английской кухни и могла лишь вообразить себе, какой ужасный ее ждет ужин.
– Вот и хорошо, потому что ничего другого у нас нет. В репертуаре Рамы всего одиннадцать блюд из курятины. Я предоставлю выбор вам.
Она кивнула, подумав, что это довольно странный вариант гостеприимства. С другой стороны, он же холостяк. Значит, все здесь шиворот-навыворот.
– Можем предложить вам куриный кебаб. Куриные котлеты. Куриное карри. Жареную курятину или тушеную. – Мистер Сандрингем заговорил наподобие зазывалы-кокни. – Томленую курятину. Вареную. Придавленную. Запеченную. Куриный фарш. Куриный бирьяни.
Первин слегка успокоило его дурачество, а также то, что на ужин предлагают и индийские блюда.
– Я бы попробовала придавленную курятину. Звучит загадочно.
– Тушку разделывают, присыпают специями и зажимают между горячими камнями. Лично мне нравится, но на приготовление уйдет целый час.
Она кивнула, пытаясь представить себе вкус. За едой мысли явно отвлекутся от всех этих сложностей.
– Ничего страшного. Я за это время приведу себя в порядок.
Рама уже зажег у нее в комнате свечи в подсвечниках и канделябрах, и следующий час Первин распаковывала вещи и осматривалась. В длинной ванной комнате с каменным полом стоял старомодный стульчак с деревянным сиденьем, рядом ведро воды для смыва – она ждала худшего, хотя раковины с краном не оказалось, только тазик на тиковой подставке, а за ним круглое зеркальце.
Глубокая цинковая ванна была наполнена теплой водой. Первин поняла, что воду грели на костре, который она заметила в саду – он горел в яме: какой-то слуга-горемыка, видимо, второпях носил воду ведрами по коротенькому коридору, чтобы все подготовить. Здешний образ жизни – без электричества, водопровода и кухонной плиты в доме – напоминал ей времена полвека назад. Первин и представить себе не могла, что в 1921 году английский чиновник будет жить вот так; впрочем, если он не ропщет, то не станет и она.
Первин взяла свежий кусок мыла, пахнувшего листьями азадирахты. Пока она оттирала грязь и пот, скопившиеся за долгую поездку в почтовом фургоне, в голове утвердилась мысль, что Сандрингем все-таки очень странный англичанин. Она ждала увидеть кого-то вроде сэра Дэвида, да и по выговору Сандрингема поняла, что он родом из высших классов. При этом жил он скромно и относился к этому с юмором. Кроме того, он же не заставил Раму готовить вареную курятину, а предоставил ей выбрать, что ей нравится.
Искупавшись, Первин завернулась в халат и пошла назад в спальню, там открыла свой виттоновский саквояж и вытащила несколько сари – каждое из них Гюльназ, их настоящая владелица, свернула идеальным квадратом. Первин стала рассматривать слои роскошного розового, бежевого и светло-зеленого шелка: изысканные сари, в которых, по мнению Гюльназ, не зазорно было показаться перед махарани. Первин боялась их измять, поэтому на сегодня выбрала одно из своих сари: шелк размытой голубизны, простеганный золотыми нитями. Довольно официальное сари, а кроме того, достаточно плотное, чтобы согреть в прохладный вечерний час. Под него Первин надела шелковую сорочку с золотым шитьем на манжетах – манжеты закрывали запястья. Первин порадовалась, что у нее есть одежда с длинными рукавами, потому что услышала писк первых комаров, которые совершали тренировочные полеты перед началом ночной смены.