Лунный камень мадам Ленорман - стр. 21
– А тебе лишь бы посмеяться, – Стася была настроена миролюбиво.
И выглядела она… обыкновенно. Пожалуй, слишком обыкновенно для такого места. Среднего роста, не полная, но и не худая, она носила серое платьице, в котором походила на старшеклассницу. Светлые волосы Стася собирала в куцый хвостик, и на лице ее застыло выражение неловкое, словно бы извиняющееся. Голос и то у нее был тихим, невыразительным.
– Ну, если есть над чем, – ответила Грета, разглядывая свое отражение в серебряной ложке. – А это, значит, очередная репетиторша? Интересно, милочка, сколько вы у нас продержитесь? Мне кажется, что недолго!
– В этом случае, – раздался знакомый недовольный голос, – Гришенька будет заниматься по учебникам. И самостоятельно.
– Феденька…
Феденька… Мефодий. Все-таки странное имя, несовременное!
– Я уже тридцать шесть лет как Феденька, – сказал он. – И повторять не собираюсь. Или твой поганец берется за ум, или вместо Британии отправится на языковую практику в село Козюлькино.
Грета вновь рассмеялась. Стася вздохнула, а Григорий, вместо того чтобы смутиться, ответил дяде прямым вызывающим взглядом:
– Дядя Федя, – он это произнес так, что стало ясно – нарочно злит. Наверняка Мефодию не слишком нравилось, что имя коверкают. – Вы опять к обеду опоздали. И в таком виде…
Снова джинсы. Майка. И пиджак с мятыми рукавами.
– Мой вид – не твое собачье дело. – Мефодий сел и похлопал по соседнему стулу, приказав: – Машка, сюда иди.
Она что, собака? Получается, почти собака. Нельзя перечить хозяину, еще выгонит… нет, Машка и сама не против убраться с острова подальше, но тогда денежный вопрос останется открытым. И прочие проблемы не исчезнут. Подавив возмущенную отповедь, она подошла и присела.
– Милое платьице, – сказал Мефодий.
– Очаровательное просто. – Грета поставила локти на стол и, подперев сцепленными пальцами подбородок, уставилась на Машку. – Шанель с китайского рынка, не иначе!
Машка поежилась. И за что эта холеная дамочка успела ее возненавидеть? Хотя… кажется, причина сидела рядом, разглядывала пустую тарелку с отрешенным видом.
– Не обращай внимания, – бросил он, – у Греты избыток стервозности с возрастом образовался. Бывает.
Ох, меньше всего Машке хотелось оказаться втянутой во внутрисемейные дрязги. К счастью, подали обед, и на некоторое время в столовой воцарилась тишина. Подавала, к слову, немолодая женщина с седыми волосами, собранными в узел, и некрасивым тяжелым лицом.
– Давно пора нанять нормальную прислугу, – сказала Грета, проводив женщину взглядом. – А то эти… в дом приличных людей пригласить стыдно.
– Не приглашай, – охотно отозвался Мефодий.
– Кирочка очень ценил Наталью. – Софья сидела на самом краю стола и ревниво поглядывала на Машку. Не получилось ли так, что Машка, сама того не ведая, заняла ее место?
– Она стара и дерзит. А кухарка… мясо опять пережарено. И сколько раз повторять, что я не ем жирного!
– Не ешь, – Мефодий был на редкость миролюбив.
И Грета насупилась.
Молчание, впрочем, долго не продлилось. На сей раз заговорила Стася. Она аккуратно отпиливала от стейка крохотные кусочки, которые отправляла в рот и долго, тщательно пережевывала.
– Знаете, – она отложила и вилку, и нож. – А я сегодня видела ее! Женщину в белом.
Последние слова она добавила шепотом.