Лунный Этюд в постельных тонах - стр. 15
Меня закутывали в полотенце, неся на руках в раздевалку.
- Одевайся! – прорычал он, отворачиваясь и потянув воздух. – И чем быстрее ты оденешься – тем больше шансов, что я тебя не трону. Давай! Живо!
Мои дрожащие руки натягивали рубашку и белье, застегивая пуговицы на жакете и завязывая шнурки на ботинках. Из глаз катились слезы.
- Я все равно скоро умру, - процедила я, чувствуя, как не могу попасть пуговицей в петельку. – Можешь не стараться.
- Размечталась! От этого еще никто не умирал, - хрипло произнесло чудовище, сжимая в руках мое полотенце. – То, что сейчас с тобой происходит – нормально для … женщин. Каждый месяц… у женщин…
Я молчала, глядя, как он старательно пытается подобрать слова.
- Это … есть, - закончило чудовище, глядя на меня с таким страданием, что я даже слегка съежилась. – Спросишь у целителей. Они все тебе расскажут. В истории твоей болезни, что до сих пор лежит в уголовном деле сказано, что у тебя не должно было быть этого. Видать, твоя мамаша тебе об этом не удосужилась рассказать.
Я тяжело вздохнула, щипая себя, в надежде, что это – дурной сон. Меня молча подняли на руки, с ноги открывая дверь. Я дрожала всем телом, глядя, как скалится на меня волк с наплечника.
Меня донесли до моих покоев, сгрузив на кровать. Я смотрела на него, чувствуя, как мои пересохшие от ужаса губы произносят одно единственное слово: «Спасибо».
- Смотри на меня! – прорычало чудовище, уставившись на меня желтыми глазами. – Вдохнула. Я кому сказал! Вдохнула! Выдохнула. Твои проблемы в голове! Ноги тут не при чем! Делать мне нечего, как с тобой нянчится! Если ты сейчас же не встанешь, я испепелю тебя на месте. Я не шучу. Раз. Два.
В его руке горело заклинание.
- Три! – заклинание пролетело мимо, а я уже стояла на ногах.
- Да ты просто чудовище! – закричала я, глядя на стену.
- И поэтому ты решила стать таким же чудовищем! – огрызнулся зверь. – Чтобы убить чудовище нужно стать таким же чудовищем. Нужно спокойно смотреть на трупы, кровь, на мертвых и умирающих, а не рыдать и падать в обморок при виде очередного темного ритуала!
- Чтобы убивать чудовищ нужно для начала убить чудовище в себе! – выдохнула я, переводя на него взгляд. Я слышала, как за его спиной хлопнула дверь, а сама присела на уголок кровати.
Через тридцать минут я стояла возле кабинета ректора, чувствуя, как дрожат мои руки, когда открываю дверь после кашля: «Войдите!».
Я смотрела на уродливое чучело какого-то зеленого существа, одетое в цветную юбку.
- А! – обрадовался Ирбелиус, едва ли не обнимая меня. – Фей Фелицис! Как первое занятие? Как успехи?
- Отчислите меня, - взмолилась я, глядя на бумаги, разложенные по столу. – Я умоляю вас! Отчислите! Или переведите на другой факультет! Я прошу вас!
- Дитя мое! – вздохнул Ирбелиус, ласково поглаживая чучело. – Мой друг говорит мне, что тебя никак нельзя отчислить! И перевести на другой факультет тоже нельзя! Понимаешь, дитя мое, ты – символ! Символ Академии! Да, у нас умирали ученики, но обычно их братья и сестры тут же бросали магию! Вот, посмотри!
Мне ткнули в лицо газетой: «Королевский магический вестник». На второй странице была целая статья, которая начиналась словами: «После трагической гибели сестры в Академии, маленькая Фей вытерла слезки и сказала: «Дядя Ирбелиус! Я буду боевым магом! Я буду сражаться со злом!». Дальше шел какой-то несусветный бред про то, как я, якобы, поклялась учиться на отлично, стать лучшей студенткой Академии, а замечательный, заслуженный ректор Ирбелиус, чьи заслуги описываются на шесть абзацев, считает, что это – его личная заслуга! И ничья больше! Только он одним своим словом способен мотивировать студентов учиться! И именно благодаря ему уровень магического образования неуклонно поднимается! И, якобы, именно он, Ирбелиус, уговорил мою мать отдать меня в Академию… И мать согласилась, исключительно потому, что он, Ирбелиус, настоял на этом!