Лунный эбен - стр. 7
Мила схватилась за голову и вдруг заплакала.
– А почему я плачу? Не хочу плакать! Я вообще не плачу никогда! Что со мной?! – продолжала задавать вопросы в пустоту озадаченная девушка.
Но ей никто не отвечал, только ветер гнул макушки деревьев, постепенно усиливаясь и затягивая небо черными тучами.
– О, блин, еще чего не хватало! Только не гроза! Не хочу грозу! Не хочу дождь!
Однако у природы были свои планы. Капнула одна капля, за ней другая, словно небо из солидарности решило поплакать вместе с Милой.
К счастью, через мгновение подошла электричка. Едва за девушкой закрылись двери, грянул гром, и по окнам забарабанил настоящий ливень.
«Как хорошо, что я успела!» – с облегчением подумала Мила и присела на лавку полупустого вагона. Глядя на непрерывные потоки воды, стекающие по стеклу, она неожиданно для себя снова провалилась в сон.
«Уважаемые пассажиры, поезд прибыл на конечную станцию. Не забывайте свои вещи в вагонах электропоезда» – второй раз в этот день пробуждение ото сна происходило практически одинаковым грубым мужским голосом.
Все еще прижимая лукошко, девушка направилась домой.
– Да уж, отлично съездила по ягоды, – усмехнулась она, заглядывая в корзинку, – и стакана не набрала. Но, стоп – было же больше половины! Куда делись ягоды? Или я их сожрала? Попались ядовитые, случилось отравление, поэтому теперь у меня провалы в памяти и слуховые галлюцинации?! Ну, хоть какое-то логичное объяснение моему состоянию…»
Добравшись, наконец, до своего двора, Мила поправила спутавшиеся волосы и ускорила шаг. Отперев дверь, она тихо разулась и прошла в кухню.
– Лисенок! – папа выбежал из-за стола, опрокинув стул, и нежно прижал к себе дочь.
Все его тело тряслось, он без конца гладил рыжие локоны, повторяя: «Моя девочка, ты дома… мое солнышко… моя малышка…»
– Как же ты меня напугала! Уехала одна в лес, я ждал, а тебя все не было! Жизнь пролетела перед глазами… Вон, фотографии все пересмотрел.
Папа кивком указал на стол, где лежало четыре толстых альбома в плюшевых обложках с детскими фотографиями маленькой озорной Милы.
– Почему так долго? Что с телефоном?
– Папочка, я заблудилась. А потом началась гроза, я спряталась в лесной сторожке и незаметно уснула. Утром нашла обратную дорогу, но пришлось долго ждать электричку. Телефон разрядился еще вчера вечером. Ты не переживай, все хорошо! А где мама?
– Мама в Праге на очередном слушании какого-то громкого дела. Я ей ничего не говорил.
– Хорошо. Не хватало еще, чтобы она переволновалась и подняла на уши все свои связи.
– Милая, – папа посмотрел ей в глаза, – я страшно перепугался, позвонил Марго и довел ее до истерики. Ни она, ни Артур понятия не имели, где тебя искать. Довольно странно, что твой парень отпустил свою девушку в лес одну.
– Пап, Артур больше не мой парень, мы расстались. И не будем об этом.
– Не будем. Я рад, что ты снова дома.
– Я тоже рада, даже не представляешь, насколько.
Мила прижалась к широкой груди отца, на которой всегда было уютно и спокойно.
Несмотря на солидный возраст, Александр Аркадьевич выглядел подтянутым и мужественным, а стильная стрижка темных с проседью волос заставляла посторонних женщин мило улыбаться ему в попытке понравиться. В свои пятьдесят четыре года он ежедневно совершал утренние пробежки, ходил в бассейн и на тайский бокс. Именно благодаря папе Мила заинтересовалась этим единоборством и много лет считалась самой успешной ученицей, пока на соревнованиях не получила травму. После нескольких месяцев, проведенных дочерью на больничной койке, мама категорически запретила возвращаться в этот спорт, и здесь отец ее полностью поддержал.