Лунные хроники. Звезды над нами (сборник) - стр. 19
Дедушка и бабушка Золы тоже были мертвы. У нее не было братьев и сестер. Никаких больше родственников. Никаких друзей… Во всяком случае таких, которые захотели бы напомнить о себе. Во всей Европе не нашлось никого, кто захотел бы взять ее к себе. Поэтому в поисках новой семьи они добрались до самого Нового Пекина. Она прищурилась, пытаясь вспомнить, кто это они. Безликие люди, которые вытащили ее из обломков и превратили в… это. Доктора и хирурги. Ученые. Программисты. Должно быть, там был и какой-нибудь социальный работник, но она не могла вспомнить. Ее память подсовывала ей лишь размытые образы французской глубинки и этого незнакомца, сидящего напротив, уставившегося на прибор, который он держал в руках.
Ее новый приемный отец.
Хувер начал снижать скорость, приближаясь к обочине. Уткнулся в сугроб и, вздрогнув, остановился. Зола ухватилась за поручень над головой, но хувер уже замер, выскочив немного из колеи на плотный снег.
– Вот мы и приехали, – сказал человек, когда двери хувера открылись.
Она вжалась в сиденье, ее рука сжимала поручень, а порыв ледяного ветра закружил вокруг них. Они остановились у одного из этих небольших домиков с облупившейся краской и водосточным желобом, провисшим под тяжестью снега. Тем не менее это был довольно симпатичный домик, белый и с красной крышей, окруженный голыми деревьями и кустами, так что Зола смогла представить себе, как этот сад выглядит весной.
Человек расплатился, проведя запястьем над сканером, выбрался из хувера и шагнул на подъездную дорожку, расчищенную от снега, но покрытую льдом. Раньше чем он успел сделать еще шаг, дверь дома распахнулась, и две девочки, ровесницы Золы, с радостными воплями сбежали по ступеням крыльца. Человек наклонился, раскрывая объятия, и девочки бросились ему на шею. Сидя внутри хувера, Зола впервые услышала, как этот человек смеется.
На пороге, запахивая толстый стеганый халат, появилась женщина.
– Девочки, не задушите отца. У него была долгая поездка.
– Не слушайте свою мать! Можете душить меня сколько угодно. – Он поцеловал дочерей в макушки и выпрямился, крепко держа их за руки. – Хотите познакомиться со своей новой сестрой? – спросил он, оборачиваясь.
Казалось, он удивился, увидев пустую дорожку.
– Выходи, Зола.
Она поежилась и разжала руку, которой держалась за поручень. Придвинувшись к двери, она попыталась выйти из хувера, но расстояние до земли оказалось меньше, чем она ожидала, и ее новая нога не успела согнуться. Лед затрещал, она вскрикнула и оступилась.
Мужчина поспешил к ней и поддержал, сжав ее металлические пальцы.
– Все в порядке, это вполне естественно. Твои мышцы пока еще слабы. Понадобится время, чтобы проводка полностью интегрировалась в нервную систему.
Зола уставилась в землю, дрожа от холода и унижения. Что могло быть естественного во вживленной проводке?
– Зола, – продолжил мужчина, выводя ее вперед, – это моя старшая дочь Перл, а это младшая – Пиона. А это их красавица-мать, Адри. Твоя новая приемная мать.
Из-под свисающих на глаза темных волос она уставилась на двух девочек.
Они обе во все глаза таращились на ее металлическую руку.
Она хотела убежать, спрятаться, но тут младшая, Пиона, спросила:
– Больно было, когда тебе ее приделали?
Почувствовав, что уверенно стоит на ногах, Зола высвободила свою руку и прижала ее к телу.