Лунная дорога. Часть 2 - стр. 22

Мама быстро согласилась:

– Да, Оля – как-то привычнее.

Мне-то как раз больше нравилось Оливия: романтичнее оно и необычнее, но я ничего говорить не стала. Зачем? Что-то Макс и без того сердито хмурится, с неодобрением поглядывая на нашу навязчивую братию.

Оливия пригласила всех к столу:

– Я напекла посикунчиков на скорую руку. Не хотите попробовать?

Ответила мама, как главный в нашей компании:

– Звучит заманчиво. Но ведь на всех не хватит?

Она рассмеялась. Но как-то невесело.

– Это же пирожки-скороспелки. Они за несколько минут готовы. Я сейчас еще пожарю. Они со сковородки гораздо вкуснее. Потом уже не то.

Мы всей гурьбой двинулись на кухню. Расселись за небольшим столом, но Оливия садиться не стала.

– Давайте ешьте быстренько, а я еще сковородку накидаю.

В самом деле, она с профессиональной легкостью завернула еще с десяток пирожков, благо тесто и фарш уже были приготовлены. Мама следила за ней с опаской. Ясненько, опять снобизм. Боится, что Оливия работает шеф-поваром в китайской забегаловке.

Макс тоже, как и я, все понял, он же мамочку не первый год знает. Сухо пояснил:

– Оливия служит, как она говорит, в крупном питерском издательстве. Редактором. Так что если вы сочиняете романы, повести или эссе, можете дать ей для рецензии, – и с уязвленным негодованием уточнил: – Получите весьма компетентный пинок.

Мне стало за нее обидно. Чего это он такой злой сегодня? Такое чувство, что получил от ворот поворот.

– Макс, а ты у нас что, непризнанный гений? Книжечки втихаря пописываешь? И хотел с помощью Оливии классиком стать, а она тебя обломала? – язвительно поинтересовалась я у него.

Она звонко рассмеялась, на сей раз без горечи.

– Вот тебя и разоблачили!

Мы все бросили жевать и уставились на Макса. Неужто это правда?

Пользуясь нашим замешательство, он стянул себе последний посикунчик и лишь тогда ответил с довольной миной:

– Я только научные трактаты пишу. Не для средних умов. И уж ими-то я с редакторами художественных редакций делиться не собираюсь.

И опять его слова прозвучали с неприятным пренебрежением. Да что это такое? Похоже, тут идет какой-то тайный спор, а мы – невольные участники.

Это поняли все остальные. Мама постаралась найти самую безопасную тему:

– Вы замечательно готовите, Оля. Вас мама научила или бабушка?

Доставая со сковороды уже пожаренные пирожки, та отрицательно потрясла головой.

– Мама у меня готовить не умеет, так же как и обе бабушки. Это все папа. Он после женитьбы быстро научился хорошо готовить. Как он говорит, ему пришлось лечь грудью на амбразуру, потому что жена даже яичницу пожарить не умеет, а кушать хочется всегда. Папа считает кулинарию искусством. И даже не искусством, а истинной магией.

Она поставила перед нами еще одну большую тарелку с посикунчиками. Интересно, а почему их так называют? Аналогия возникает только одна, и она явно не для застольных разговоров.

– Магией? Почему? – Денис Дмитриевич с удовольствием откусил сразу полпирожка и одобрительно поцокал языком. – Вкуснятина!

Улыбнувшись, Оливия пояснила:

– Очень много нужно знать разных тонкостей, да еще и чутье должно быть. Еда – она ведь вся разная. Даже когда готовишь точно по рецепту, всегда получается по-разному. Так что да – магия тут необходима. Ну и навык нужен.

Слушать ее было очень приятно, голос невероятно красивый, модуляции завораживающие. Ей бы во врачи пойти, в психотерапевты или в психиатры. И гипноз для лечения применять. Слушал бы ее да слушал. Нет, очень необычная девушка, необыкновенная просто. Если она замужем, то Макса мне, право, очень жаль. Никакой муж, будучи в уме и здравой памяти, такую жену добровольно не отпустит. Биться будет до последнего.