Луна. Тайна Видящих - стр. 14
— Я любил тебя!
— Я для тебя была всего лишь звеном в твоих доспехах. Одним звеном из многочисленных других звеньев, которые ты создавал вокруг себя. Ты защищался мной. Моими руками творил то, что тебе было выгодно. Мною убирал неугодных. Но никогда, никогда ты меня не любил!
Твердислав Кривцевич повернул голову, и на его шее проступила тонкая красная полоска.
— Тебя, мой дорогой, погубила твоя доверчивость, — взгляд Мелиссы царапнул замершего над ней могучего человека. Она приподнялась на цыпочках, намереваясь завершить давно задуманное.
— Стойте! — чародейку окликнула Луна. — А вы уверены в том, что господин Завистнев дорожил вами так же, как и вы им?
— Что ты несешь, мерзкая девчонка?! — ее голос сорвался. — Мы любили друг друга и мечтали пожениться. Только ждали удобного момента.
— Если бы не были столь очарованы его любовью, вы бы заметили, что господин Завистнев тоже мечтал о кристалле истины, но исключительно для своих целей.
— Закрой рот, паршивка! Мы оба мечтали о нем. Нам оставалось только убрать с дороги небольшое препятствие. — Мелисса сверкнула глазами в сторону директора.
— Завистнев – обычный аферист. Он ждал, когда вы убьете господина Кривцевича, чтобы потом убрать вас. Владея артефактом, он мечтал править школой единолично. Вас использовали, Мелисса.
Лицо госпожи Черных вытянулось, взгляд обезумел.
Как бы ей хотелось попасть заговоренным кинжалом в самое сердце этой девчонки, чтобы она навсегда замолчала. Чтобы забрала назад сказанное, чтобы перестала существовать только что сорвавшаяся с ее губ фраза. Чародейка может повернуть время вспять. Запрещенное Орденом заклинание отнимет у нее год жизни. Пусть! Зато исчезнет из памяти сжигающее вены предательство.
Во взгляде чародейки смешались беспомощность, разочарование и ярость, а еще страх. Внутренний голос тревожно нашептывал, что правда может оказаться не такой, на которую рассчитывала Мелисса.
А если девчонка не обманула, сможет ли великая чародейка остаться прежней?
Разрешение ситуации произошло неожиданно для всех.
Чародейка сделала судорожный вздох, завела свободную от кинжала руку за свою шею и замерла. Потом покачнулась и в поддерживаемых руках господина Кривцевича начала оседать на пол. Дыхание ее сбилось, заклокотало и затихло, прерываясь на редкие и тихие вздохи.
Директор кинул непонимающий взгляд на валяющегося в нескольких метрах конкурента. Руновед и криптограф, господин Завистнев, весь окровавленный, но, как оказалось, еще живой, незаметно и бесшумно вынул из кармана пиджака миниатюрную духовую трубку. Преподнес к губам и, приложив неимоверные усилия легкими, выдохнул тонкий шип сантиметра три в длину, смазанный тем же ядом, что лезвие кинжала Мелиссы.
— Прости. Если не я, то уж точно не ты, — искривил окровавленные губы Завистнев и замер окончательно.
Чародейка зашевелила губами, хотела что-то сказать, но ее не было слышно. Она обмякла в руках директора.
Твердислав Кривцевич застонал, словно раненный дикий зверь, бережно положил тело своей возлюбленной на пол. Медленно, словно во сне, поднял руку на притихшего — умершего ли? — Завистнева. От импульса и вибрации исходящих из ладони директора сотряслись стены. Волна силы вошла в бывшего руноведа и криптографа и через долю секунды разорвало его тело в клочья. Серо-бурые ошметки, словно растерзанные ветхие и пыльные тряпки, разлетелись в разные стороны.