Луна для волчонка - стр. 10
– Может, она все-таки сочиняет? – с надеждой спросила я.
Ева покачала головой:
– Я спросила вчера у Тимы.
– И он сказал, что…
– Нет, но все было очевидно!
– Полина, – начала я.
Но сестра уже вскочила из-за стола.
– Да ну вас! – крикнула она. – Надоели вы мне со своими ветреными парнями!
– Сядь! – рявкнула Ева.
Полина не двинулась с места и гневно смотрела на нас.
– За свое поведение, Полина, ты должна нести ответственность!
– Ага, – согласилась Ева. – Накажем ее!
Мне действительно казалось, что это справедливо. Нельзя позволить маленькой девочке лезть к нашим взрослым парням. Это просто неприлично! Что из нее вырастет, если не пресечь это на корню сейчас?
– Ни шагу из дома все лето, – вынесла приговор Ева.
Это уж было слишком. Я хотела смягчить наказание и сократить срок до месяца, но тут Полина заявила:
– Как бы не так! Кто вы вообще такие, чтобы наказывать меня?
Тон ее мне не понравился. И Ева многозначительно взглянула на меня:
– Май, посмотри, какой это неблагодарный и бессовестный ребенок!
Я кивнула. И указала Полине на дверь:
– Иди в свою комнату. Три месяца не будешь ходить гулять, гуляй по участку, после школы сразу домой. Посмотрим на твое поведение: будешь нормально себя вести, уменьшим срок ареста!
– И никакого гаража! – добавила Ева.
У Полины в глазах сверкнули слезы, но она сморгнула их и спокойно – поразительная выдержка – сказала:
– Я пойду туда, куда захочу. Вот и все.
Ева медленно поднялась:
– Ты не поняла, Полина. Тебе сказано идти в свою комнату. Сейчас.
От холода в ее голосе мне самой стало неуютно. Но Полину это не напугало. Сморщив нос, она бросила:
– Наблюдай, как я пойду гулять!
И направилась в прихожую.
Поля накинула куртку и вышла во двор. Я устало подперла голову рукой и вяло сказала:
– Да уж, глупо было думать, что она послушается. Ей же не пять лет.
Ева о чем-то сосредоточенно думала. Потом процедила:
– Она будет слушаться, – и вышла из кухни.
Я прибрала на столе, потом решила посмотреть, не случилась ли драка. И пожалела, что не пошла за Евой сразу. Из гаража доносились дикие вопли.
Добежав до дверей, я увидела ужасную картину. Ева молотком крушила машину, а младшая сестра бегала за ней и умоляла остановиться.
– Хватит! – крикнула я.
Руки Евы с молотком замерли в воздухе. Полина плакала, прикасаясь к вмятинам с облупившейся краской, оставшимся после ударов молотка. Было разбито лобовое стекло, отломана ручка задней двери и правое зеркало, по кузову – куча вмятин.
– Хватит, – спокойнее повторила я. – Она все поняла, правда, Полина?
Девочка молчала. Ева насмешливо улыбнулась и, откинув молоток в сторону, взяла гвоздь.
– Да ничего она не поняла, – обронила она. – Но поймет.
И принялась царапать на бампере гвоздем.
– Ева, не надо, – попросила я. Это уже был явный перебор.
Сестра лишь улыбнулась. А Полина внезапно кинулась на нее и с силой оттолкнула. Ева едва устояла на каблуках. Полина схватила гаечный ключ и выставила перед собой:
– Только подойди еще к моей машине!
Я шагнула к Еве и, обняв ее за плечи, сухо сказала:
– Мы уходим, а ты подумай о своем поведении, Полина.
Мой взгляд упал на бампер, где гвоздем было нацарапано: «МАЛЕНЬКАЯ ШЛЮ…» Ева не успела дописать, но и так было все ясно. Зря она это… Если маме и наплевать на отцовскую машину, то надпись ей явно не понравится.