Лукавые книготорговцы Бата - стр. 28
– Нет, – ответила Вивьен и коснулась карты.
Глава 5
Где-то, когда-то
Воротные столбы. Столб, на который навешивается калитка, называется навесным, а тот, об который калитка хлопает, называется притворным.
Летний зной и яркий свет полуденного солнца обрушились на Сьюзен, так что она даже прищурилась и опустила глаза. Под ногами у нее была сочная зеленая трава, а от резкой смены освещения и температуры у нее закружилась голова.
– Ну вот, сюда мы добрались, – сказала Вивьен и отпустила руку Сьюзен.
Медленно поворачиваясь вокруг себя, Вивьен задержалась, чтобы взглянуть на солнечные часы – те показывали почти половину первого, – и вернулась в исходную точку. Затем она достала из кармана джинсов бархатную сумочку, открыла ее и вынула из нее крохотный серебристый фотоаппарат. Поднеся его к глазам, Вивьен сделала снимки стен и роз, солнечных часов и неба, потом вернула фотоаппарат в сумочку, а сумочку – в карман.
– Теперь надо поговорить с Мерлином.
Сьюзен даже подпрыгнула, когда Вивьен подняла голову и издала такой неожиданно могучий, протяжный крик, который иначе как ревом и назвать-то было нельзя, хотя он исходил от хрупкой молодой особы. Видимо, легкие праворуких также отличались особой мощью, и сейчас Вивьен дала им полную свободу.
– Приве-е-ет!
Секундой позже откуда-то из-за стен лабиринта, не так далеко, донесся не такой громкий, но не менее пронзительный отклик; голоса брата и сестры были очень похожи.
– Йоикс! Тэлли-хоу! Берегись роз, иди по моим отметкам на дерне.
– Жив, – сказала Вивьен. – И голос нормальный. Пошли.
Она зашагала к выходу с центральной лужайки, а Сьюзен поспешила за ней, чувствуя себя железнодорожным носильщиком: неожиданно тяжелая сумка Мерлина оттягивала ей одну руку, а молоток – другую. К тому же ей сразу стало невыносимо жарко в полушубке, но, чтобы снять его, пришлось бы остановиться, а значит, рискнуть потерять из виду Вивьен, которая шла очень быстро.
– Что он сказал про розы? – выдохнула она, догоняя Вивьен.
Та искоса взглянула на скульптурные цветы и колючие стебли, опутавшие стены, коротко вдохнула, на пару секунд задержала дыхание, потом нахмурилась и презрительно фыркнула, выпуская воздух:
– Снова живой камень. Спит, пока его не тронут или пока кто-нибудь не полезет на стену, а тогда он набросится на нарушителя, как мурена. Он не умеет размышлять, ему незнакома осторожность, только агрессия. Грубая сила. Сущность, которая стоит за ним, наверное, вложила в него все свои силы. Или нашла другой способ заставить его действовать… – Вивьен замолчала, поджав губы с таким отвращением, будто неожиданно для самой себя открыла в своих словах неприятную и страшную правду, и ускорила шаг, останавливаясь только на перекрестках, чтобы отыскать в траве метки, оставленные Мерлином. – Любопытно, что карта не совсем точно отражает лабиринт. Не думала, что такое возможно, учитывая природу их связи. Существует целый ряд иных способов запутывания магии. Лабиринты вроде этого нужны как ловушка для случайных гостей, чтобы удерживать их на месте до тех пор, пока сущность, чьим владением является это пространство, не явится за ними сама.
– И… э-э-э… как скоро это может случиться? – спросила Сьюзен.
– Не знаю, – ответила Вивьен. – Поскольку наша часть карты оторвана от большего целого, то здесь, скорее всего, не все в порядке. Не исключено даже, что сущность, создавшая ее, не может сюда вернуться, хотя тут я, вероятно, принимаю желаемое за действительное. Между этим садом и его владельцем могут существовать и иные связи, не обязательно через карту. Мы еще мало знаем.