Луиза: Новое начало. Книга вторая - стр. 22

– Это и не совсем ложь. Уилл и я… хм-м, скажем так, там все сложно.

– Понятно. Так что он сделал, когда появился Уильям?

– Ничего. Он ушел, не сказав ни слова. А что?

– Он не хочет, что вы с Уильямом были вместе.

– Какая ему разница? Вроде бы мне не нужно его одобрение. Насколько мне известно, когда оставляешь ребенка в приюте, ты теряешь право одобрять или не одобрять принимаемые им решения, в том числе в отношении тех, с кем он ходит на свидания. Так в чем же проблема?

– В твоей матери… Флетчер знает, что Блэр пытался разыскать ее. И он меньше всего хочет, чтобы ему это удалось.

– Я ничего не понимаю. Кем бы ни была моя мать, я уверена, она никогда не будет пытаться действовать против Монтгомери. Она даже никогда не пыталась забрать меня из «Рая».

Молчание Дрю заставило меня забеспокоиться.

– Ты знаешь что-то, о чем не знаю я? – спросила я. – Ты знаешь, кто моя мать?

Он покачал головой:

– Нет, не знаю. Но что, если… она не знает о твоем существовании?

– Что ты имеешь в виду? Она меня родила; это вроде бы не может быть стерто из ее памяти, ведь так?

– Что, если ей сказали, что ты не выжила?

Я вспомнила, как Уилл рассказывал мне нечто подобное. Когда, пытаясь узнать имя моей матери, он нашел медсестру, которая работала в той больнице, где я родилась, и она рассказала ему то же самое, что Дрю пытался сказать мне сейчас.

Он продолжил:

– Однажды я слышал, как Флетчер разговаривал по телефону с кем-то, кто, вероятно, как-то связан с твоим «путешествием» в «Рай». Он также спрашивал о твоей матери, и насколько я понял, она не знала, что ты вообще выжила при родах.

– Это бред. Как он мог сказать женщине, которую когда-то любил, или по крайней мере испытывал теплые чувства, что ее ребенок умер?

– Луиза, ты не знаешь его. Твой отец способен на многое, и сострадание не входит в этот список.

– Тогда почему ты позволил ему выдвинуть свою кандидатуру на пост президента? Ты знаешь о нем столько ужасных вещей, но даже не попытался его остановить. Что, если он выиграет выборы?

Дрю проглотил остаток своего напитка и поставил пустой стакан на стол, сказав:

– Потому что… так же, как и все другие люди, которых он заставил заткнуться, я боюсь за свою жизнь. Я не хочу распрощаться с ней в куче мусора в одном из закоулков Нью-Йорка. Я скорее буду держать свой рот закрытым, чем умру.

Слова Дрю напомнили мне то, о чем, как мне казалось, я уже позабыла. Я с подозрением взглянула на него.

– Почему ты упомянул кучу мусора? Тебе что-то известно о той девушке, Изабель, которая раньше работала здесь? Знаешь, та, что была убита и позднее найдена в куче мусора?

Я увидела, как руки Дрю задрожали.

– Нет, я ничего о ней не знаю. Я говорил образно. Я не имел в виду ничего конкретного.

Но я прекрасно все поняла. Дрю был из тех людей, чья каждая мысль и эмоция были написаны на лице. Если он злился, то живьем бы зажарил вашу задницу без предупреждения, а если он нервничал, то не был способен это скрыть. Вот почему Дрю ненавидел покер, он понятия не имел, как сохранить нейтральное выражение лица. Возможно ли, что ему было что-то известно о смерти Изабель? Что-то, о чем не знал никто в клубе?

После своего более чем подозрительного разговора с Дрю я решила пойти и поговорить с Тесс, также известной как Валери. Она сменила имя, когда начала работать в