Лухари - стр. 38
На праздники и каникулы любовницы, кооперируясь с другими любовницами, уезжали, улетали и уплывали на экзотические курорты на снятых или купленных для них любовниками машинах, самолетах и лодках. На этих самых курортах любовницы бесконечно искали, как они сами выражались, «нормальные отношения», но, почему-то так никогда не находили их.
Это хрупкое равновесие устраивало каждую из сторон. Жены получали стабильность, семью и статус, любовницы – веселье и деньги, мужья – любовь, поддержку и секс.
– Я просто видеть не могу эту фальшивую идиллию! – Катя скептически смотрела на матрон, талантливо исполнявших отведенные им роли прилежных жен. – Они же на выходные, наверное, вместе в торговые центры ездят и гуляют по ним как образцовые супруги. А потом вот он, – Катя показала на мужчину с проседью лет сорока пяти, – отвозит сына в театральный кружок и едет шпилить свою Дусю из Липецка, пока жена готовит воскресный ужин.
В дверном проеме возникла фигура Фаины в черном брючном костюме.
– Привет, – Фаина подсела к Таш и обняла ее за плечи. – Вы ушли по-английски.
– А как они еще, по-твоему, должны была уйти, он же англичанин!? – девушки дружно рассмеялись, и матроны на другом конце стола тут же зашептались.
– Все, что я успела разглядеть, это лишь то, что он выглядел как настоящий породистый жеребец. – Фаина не убирала руку с ее плеч. – Как все прошло?
Таш усмехнулась точности определения Фаины. При воспоминании о его мускулистом теле лицо ее преобразилось: глаза засверкали, щеки зарумянились, а губы расплылись в мечтательной улыбке. На столе зачирикал телефон.
– Это он? – полуутвердительно спросила Катя. – Дай-ка мне прочитать! – Таш отчего-то повиновалась, и Катя громко зачитала:
– «Я на очень важном деловом обеде, немного устал. Кстати, ты была бесподобна». – Катя протянула телефон Фаине: – Больше всего мне нравится это «кстати»!
– Может быть, он просто стесняется… – робко предположила Таш, изрядно, впрочем, разочарованная.
– Конечно, стесняется! – возмутилась Катя. – Читай между строк: «Кстати, ты была бесподобна, а, вообще–то, я устал, и это для меня самое главное. Я не писал тебе целый день, потому что мне просто было не до тебя. А сейчас я сижу на необыкновенно важном для меня обеде с другом, так как ни один уважающий себя деловой партнер свои драгоценные выходные на меня тратить не будет».
– Ну что ты ее пугаешь, не все так плохо, – со смехом заступилась за Бена Фаина. – Это может значить и другое: «Сижу дома, смотрю телевизор, но не хочу выглядеть никому не нужным, поэтому пишу, что на обеде. После секса я написать обязан, ведь я же джентльмен. Тем более, регулярный секс необходим. И, поскольку я никому не нужен, а секс мне нужен всегда, лучше иметь его с тобой». Удивительно, что он тебе раньше не написал.
Фаина с Катей захлебывались от смеха.
– Какие же мы циничные. А представляете, если бы все говорили то, что думают на самом деле? Например, «Я так тебя люблю, детка» читай «Я так хочу с тобой переспать», – Катя состроила смешную и одновременно трогательную рожицу, – «Дорогой, ты такой сексуальный» читай «Я думаю, что раздув твое эго, я заставлю тебя купить это кольцо».
– Или вот еще. – Фаина понизила голос, пытаясь звучать как мужчина, – «Я пока не готов к серьезным отношениям, весь завален работой и просто нет времени думать о чем-то серьезном» читай «Мне нравится с тобой спать, но через пару лет я женюсь на двадцатилетней дочке начальника».