Лучший телохранитель – ложь - стр. 37

– Это ничего не значит, – сказал я.

– Знаю.

– Почему же ты молчишь?

– А тебе нужно услышать нечто такое, что окончательно убедило бы тебя? – Он одарил меня одним из своих знаменитых «фирменных» взглядов. – Этот чертов дом очень странный. Никогда не видел ничего похожего. Пока не подойдешь к нему вплотную, кажется, что он вот-вот завалится. Это место вызывает у меня нервную дрожь.

– То же самое говорила и Катя. Помнишь, как она обсуждала это с Эмерсоном? Он тогда проигнорировал ее замечание, заговорил о том, что здесь у него появляется странное чувство умиротворения, что она со временем тоже привыкнет к этому. Она тогда не поняла, что он имел в виду.

Было ясно, что Пайк специально строил этот дом так, чтобы не привлекать к нему внимания. Он не относится к постройкам, которые выглядят как бельмо на глазу. Посмотрев на этот дом один раз, вряд ли вы захотели бы взглянуть на него снова. Единственное, что отличало дом, – система безопасности, которая защищала его, когда хозяин был в отъезде, а такое происходило практически постоянно.

– Это судьба.

– Может быть.

– Так много всего, что я даже не знаю, с чего начать. О чем бы мы ни слышали, что бы ни читали или видели, теперь это не имеет значения, – сказал Гарри. – Так что, я думаю, дом соответствует своему расположению. Итак, мы должны поверить, что Катя в ярости ударила Пайка кинжалом, потом случайно натолкнулась на горничную внизу и убила и ее. Но тут ей взбрело в голову вымыть нож только для того, чтобы бросить его в раковине…

– Со следами крови на нем, – дополнил я.

– Да, все чисто, только одна кровь, как при переливании, и никакого смешения, – заметил Гарри. – Одним и тем же ножом она зарезала Пайка, а затем и горничную, однако на ноже мы нашли только следы крови горничной, но не Пайка.

– Надо думать, что она ополоснула и руки, пока отмывала нож, – сказал я.

Когда мы шли по траве сбоку от дома, Гарри посмотрел на меня лукаво.

– Отсюда вопрос: как в таком случае кровь попала на переднюю дверь? – спросил я. – Как сообщили из лаборатории, вся обнаруженная кровь принадлежит горничной, никаких признаков крови другой группы, хотя следы крови Пайка были обнаружены на одежде горничной.

На секунду он задумался об этом:

– Копы, возможно, скажут, что она дотронулась до двери, не заметив этого, а потом вернулась на кухню ополоснуть нож.

– Я понимаю. Итак, она взяла себя в руки, но внезапно забыла о кинжале в груди Пайка наверху с отпечатками ее пальцев на нем повсюду. При этом на рукоятке совсем не было крови, только отпечатки пальцев. И почему же она их не смыла?

– Ну, прежде всего потому, что и не думала убивать кого-то кинжалом. Это сделал совсем другой тип, – сказал Гарри, – это единственная разумная мысль из тех, что мы уже слышали.

– Для нас может быть и так.

На первый взгляд все эти незначительные детали, все эти мелкие несоответствия на месте преступления прокурор будет не в состоянии объяснить. В большинстве случаев можно быть уверенным в том, что, пока дело дойдет до суда, обвиняющая сторона найдет способ изящ но оформить все эти мелочи и включить в дело.

– Мы оба знаем, что скажут на суде эксперты, – продолжал Гарри, – они будут настаивать, что убийца был трусливым глупцом. Что после убийства Катя запаниковала. И поэтому допустила эти глупейшие промахи: кровь на двери, кинжал в теле жертвы. Да здравствуют паника и глупость.