Лучший из худших - стр. 46

Спасение приходит в виде автобуса, который собирается отъезжать от остановки. Заставляю себя набрать темп и успеваю заскочить в него прямо перед тем, как дверцы захлопываются и «бусик» отъезжает.

Причём, судя по тому, что транспорт лишь набирает ход, водителю доставляет удовольствие позлить бегущего следом городового. Я даже представляю, как тот матерится и ругается на ходу. Злорадно усмехаюсь собственным мыслям, а на следующей остановке почти вываливаюсь вместе с Санниковым на тротуар. Пусть здешние менты гоняются за автобусом, если им это так нужно.

Наверняка ведь они запомнили номер, сообщили по рации кому нужно. Значит, нам не сюда дорога.

Вижу подъезд многоквартирного дома, двери как раз любезно открылись, выпуская из него мамочку с коляской.

Улыбаюсь женщине:

– Товарищу внезапно стало худо. Он здесь живёт. – И затаскиваю ефрейтора внутрь.

Дом высоченный, почти небоскрёб, вряд ли тут знают даже соседей по лестничной площадке, так что поднимать панику гражданочка не будет. Усаживаю Санникова под лестничной площадкой, сам опускаюсь на корточки рядом и еле перевожу дух.

Ефрейтор с трудом разлипает глаза.

– Ланской?

– Я, господин ефрейтор.

– Ты, сука, знаешь, что сделал? – Слово «сука» не звучит в его устах обидным, оно используется, чтобы передать обуревающие чувства.

– Не могу знать.

– Ты, сука, нас из большой задницы только что вытащил. Я, мля когда понял, что ты меня на хребте тащишь, чуть не охренел. Я тебе такого, сука, век не забуду! У меня, мля просто нет слов!

– Ну и хорошо, господин ефрейтор, – улыбаюсь я. – Вам бы лучше помолчать.

Санников кивает. На его разбитых губах появляется улыбка. Она такая заразительная, что пусть мне больно, но и я улыбаюсь в ответ.

– А хороший увал получился! – мечтательно произносит он.

– Просто зашибись, – соглашаюсь я.

– Ты видел, как тебя официантка в «Камуфляже» глазками ела?

– Ага.

– Думаю, раз в бордель не попали, тебе стоит сегодня заглянуть к ней.

– А как же вы, господин ефрейтор?

– У меня тут один приятель живёт. К нему поеду. И тебе его адресок дам. Если с той бабой из «Камуфляжа» обломится, туда приезжай.

– А если не обломится? – интересуюсь я.

– Если не обломится, то чтобы завтра с утра был на автовокзале. Наш автобус в семь пятнадцать отходит. Как раз успеем.

– Фёдор Иванович, это вас. – Голос служанки оторвал полковника Булатова, командира батальона особого назначения, от партии в преферанс. – Подойдите, пожалуйста, к телефону. Что-то срочное, насчёт службы.

Булатов с тоской бросил взгляд на стол и зажатые в руке карты. Намечалась интересная комбинация, можно было наконец-то щёлкнуть по носу старого армейского друга, досрочно вышедшего в отставку по ранению. Каждое воскресенье тот приходил к полковнику в гости слегка «вмазаться» (к неодобрению супруг обоих военных) и раскинуть картишки. Редкая партия заканчивалась его проигрышем: армейский приятель дулся в карты не хуже шулера.

На этой неделе жены – тоже, кстати, большие подруги – уехали на курорт поправлять здоровье, так что мужчины могли себе позволить слегка пошалить. Разумеется, в рамках приличий. И только-только полковнику стало везти, как вдруг зазвонил телефон. А звонок со службы, тем более воскресным вечером, не предвещал ничего хорошего.

– Прости, Николя, кажется, на сегодня я пас, – с тоской произнёс Булатов.