Лучинушка - стр. 40
– И остались мы с ней одни, с графским дитём на руках. Жили за счёт монастыря, пока была жива старая игуменья Исидора, царствие ей небесное…. А когда её не стало, кто – то проговорился, что при монастыре прячут наследника старого графа, переодетого девочкой.
Однажды зимой, когда болота замёрзли, сюда нагрянула толпа пьяных мужиков и начала всё громить. Пока они бесчинствовали, Анне с Никитушкой удалось сбежать. Скорее всего, кто – то им помог. Где они потом обитались и как, никто не знает. Да никто их и не искал, никому это не было нужно.
Усадьбу разграбили, всё, что было можно унести, вывезли, а что нельзя – побили и пожгли. Монастырь тоже не пожалели, сожгли. А ведь старый граф людей особо не притеснял, и жили в его деревнях всегда зажиточней и сытней, чем у других помещиков. После революции стали жить ещё хуже, и голод был, и нищета, и банды всякие гуляли, громили всё подряд, чтобы от господ не осталось и следа. Все кричали о свободе, а те, кто был против такой свободы и пытался людей вразумить, становился врагом народа. Анархия, вседозволенность и безнаказанность, вот к чему это привело.
Поскольку само имение находилось далеко от ближних деревень и эти постройки ни на что сгодиться не могли, все постепенно о нём забыли. Со временем дороги сюда позарастали, болота разрослись и остались мы, я и три монашки из нашего монастыря, жить в глухом лесу вместе с волками.
– С волками? – удивилась Стеша.
– Ну да… Иной раз с волками договориться проще, чем с людьми. Ещё при жизни Аглаи с Варварой наш сторож поймал в лесу подранка, волчонка с перебитой лапой. Посадил его в мешок и принёс домой, думал показать Никитке, а потом содрать с него шкуру. Только Аглая, добрая душа, убивать его не разрешила и стала выхаживать.
Скоро мы заметили, что рядом с имением поселилась волчья стая. И волчонок, как только лапа поджила, стал к ним убегать. Так и жил, словно на две семьи, то с нами, то с волками. За ним стали приходить и другие волчата, видать, его братья. Мы их не гоняли, иногда даже подкармливали молочком от наших коз. Постепенно вся стая прижилась рядом с имением, нас бояться перестала, а мы не боялись их.
С тех пор так и повелось. Стая то живёт тут, то уходит куда – то, скорее всего ищет, где есть больше живности для пропитания, потом возвращается обратно. Бывало и собак с собой приводили, и щенки общие у них нарождались. Ведь это природа управляет кому, как и где жить, а не человек. Так что волки наши теперь уже не совсем волки, но и не собаки. Хотя, не раз бывало, вели себя как собаки, отпугивали лихих людей, охотников искать клады.
– Лихих людей… – прошептала Стеша, вспомнив о погибшем незнакомце и спасшем её волке.
– Да. Ведь многие были уверенны в том, что граф спрятал где – то в имении своё золото, и, если бы не волки, от него, наверное, камня на камне не осталось бы, всё бы перевернули. Однако наша стая всех отвадила.
Но однажды всё – таки явились трое преступников, сбежавших из тюрьмы. К тому времени монахини, которые были постарше, поумирали, и мы с Аксиньей остались вдвоём. На нашу беду, волчья стая на тот момент куда – то ушла и они вошли в имение свободно и беспрепятственно. Облазив всё в поисках клада, наткнулись на нас с Аксиньей. Сначала попросили еды, а потом…