Лучезарный - стр. 38
Как он и ожидал, тело стало меняться. Однако вместе с изменениями пришла боль. Она выкручивала суставы. Сводила челюсти. Скручивала удлиняющиеся пальцы. Вонзалась в распрямляющийся позвоночник. Эмил катался по траве и стонал сквозь зубы уже совсем по-человечески.
Потом долго лежал, не в силах пошевелиться, сквозь усталость чувствуя сосущую боль в душе и сокрушающее чувство вины. Он хотел убивать, чтобы отгородиться от него. Но чем больше было смертей, тем сильнее становился «голод». После каждой новой жертвы смутное ощущение покоя возвращалось. И так же быстро проходило. Черная бездна, распахивающаяся в душе, требовала новых чужих мучений, новой силы, а желудок – новой крови.
На шестой день он поймал кролика. Волчье чутье подсказало, какое вкусное и теплое у него мясо, как приятно захрустят на зубах тонкие косточки. С голодным рычанием он разорвал маленькую тушку зверька, вгрызаясь в его бок, и вдруг услышал совсем рядом, у дерева, за которым сидел, тихий шорох, шаги, размеренное человеческое дыхание.
Колдун выпустил добычу и резко обернулся. У дуба стоял мальчишка-подросток, которого он уже видел в лачуге, где очнулся и откуда убежал. Лицо этого смертного отличалось от туповатых физиономий местных жителей. Кудрявые каштановые волосы были аккуратно причесаны, и пахло от него не навозом и потом, как от деревенских жителей, а лугом, земляникой…
Эмил заглянул в янтарно-карие глаза и вдруг, на мгновение, увидел себя со стороны. Полузверь, полудемон, жуткая сгорбленная тварь, покрытая клочьями шерсти, с оскаленной звериной пастью и черными когтями, испачканными свежей кровью. Любой, увидев такое в лесной чаще, бросился бы прочь, вопя от ужаса.
Но мальчишка продолжал спокойно рассматривать его, не собираясь уходить. И почему-то не боялся. От него не веяло кисловатым запахом страха, который принуждал мгновенно броситься на дрожащую жертву. Голодное рычание заклокотало в горле волка, задние лапы, напряглись, готовясь к прыжку. Зверь уже представлял, как вопьется в беззащитное человеческое горло, но подросток вдруг заговорил:
– Эмил, – произнес он тихо. – Ты меня не узнаешь?
Что-то смутное, раздражающе знакомое было в его голосе и взгляде. Рычание на мгновение стихло в глотке полудемона, он пристальнее вгляделся в человека. Но мутная ярость снова резанула изнутри, и волк опять оскалился.
– Я Мёдвик, – тот медленно шагнул вперед, протягивая руку. – Я искал тебя. Ты меня совсем не помнишь?
Колдун попятился, не спуская взгляда с длани, тянущейся к нему.
– Эмил, – прошептал мальчишка. – Я хочу помочь.
Его голос приводил волка в смятение, пробуждал в памяти какие-то давние, почти забытые чувства. Тревогу. Колдун понял, что не может убить странного подростка, не испытывающего страха. Лучше уйти, оставить его в покое.
Волк отступил на шаг. Отвернулся. И тут его головы, покрытой землей и засохшей кровью, коснулась легкая ладонь. Эмил замер, не зная, что делать – впиться в руку, посмевшую дотронуться до него, или стоять, не двигаясь, впитывая тепло, исходящее от нее.
– Пойдем со мной. – Мёдвик не просил, он приказывал, мягко, но настойчиво. – Идем…
Колдун снова зарычал, не зная, как поступить.
– Не надо, – тихо ответил мальчишка, в ответ на его угрозу. – Тебе будет только больнее… Идем со мной, я помогу.