Лучевая тяга - стр. 8
- Ты смеешь ещё и рот свой открывать, тогда вовсе без ужина останешься. Думаю, Руслан Маратович, будет со мной солидарен.
- Да идите вы в жопу вместе со своим Русланом Маратовичем и можете засунуть туда же и свой ужин, - ощетинилась я на Таисию.
- Я ему всё расскажу! И прямо сейчас!
Я показала ей средний палец и она вспыхнув, что-то зашипела себе под нос.
Дверь захлопнулась и я вновь погрузилась в темноту, а вместе с ней и в кошмарные воспоминания.
8. 8
Руслан
Стоя на летней террасе, западного крыла дома, я вглядывался в темнеющее вечернее небо и крутил в руках уцелевшую модель самолёта.
Она всегда попадала в цель. Даже будучи сопливым подростком, Алёна знала куда нужно ударить. И как!
В первый раз её увидел сразу после похорон отца. Девчонку привел в наш дом его секретарь. Маленькая, худющая, с грязными патлами вместо волос. Одежда в пыли, колени на старых брюках вышарканы. А главное она была абсолютной копией своей шлюхи-мамаши.
Я глядел на эту девчонка, а сам эту проклятую Марину видел и от этого внутри тут же расползались канаты ненависти и злости. Вначале её мать разрушила нашу семью, а теперь и эта малолетка пришла её добивать. Впрочем так всё и произошло.
Маму, её постоянное присутствие в доме, добивало с каждым днём всё больше и больше. Она не ругалась с Алёной, не гнобила, но каждый день я ловил материнские взгляды на приживалке и её глаза наполнялись слезами и горем.
А потом. Потом мама просто перестала жить. Нет, физически она существовала, но это была лишь оболочка, а внутри всё вымерло.
Как же я ненавижу этих чертовых баб – мать и дочь. Они убили маму. Убили её жизнерадостность, искренность, любовь, веру…
Поначалу я старался сдерживать свою ярость и злость на эту мерзкую приживалку, но Алёна просто не может жить в мире…
Через неделю, своего пребывания в доме, она облила все наши семейные фотографии черной краской. Меня это задело не так сильно, так как я уже не верил в то семейное счастье, что было запечатлено на этих фотографиях. А вот мама – мама рыдала навзрыд, ползала как маленькая вокруг этих карточек и отмывала от них, как могла, частички нашей прошлой жизни.
Тогда я закрыл Алену в комнате, а уже на следующее утро - посреди гостиной - нас ожидал новый сюрприз.
Выбравшись из своей комнаты через разбитое стекло, Алёна срезала все цветы в мамином розарии и уставила вазами с ними весь центр гостиной.
Привезённые из каждой отцовской командировки розы, мама проращивала и высаживала в свой огромный розарий и они все в одно утро были похерены. Ведь многие розы были срезаны почти под корень.
Вот тогда я думал, что точно её прикончу, но девчонка спряталась так, что мы целый день её искали с охраной - по всему дому и территории. Пришла к вечеру – руки и лицо исколоты иглами испорченных роз, коленки новых джинсов изодраны. Наказывать не стали, мать даже за доктором послала.
Но это было только начало её злоключений в нашем доме…
- Руслан, - окликнула меня мама, выходя на террасу.
Я ей кивнул и продолжил смотреть в темную глубину ночи.
- Выпусти её, - совсем тихо попросила она.
- Нет.
- Она опять кричит. Ей плохо…
- Ну и что. Она прекрасная актриса, мама. Из другого места она сразу сбежит, да ещё и напакостит.
- Значит надо её отпустить совсем… Из нашего дома, - прошептала мама.