Луч Светы. Журнал. Выпуск 5. Декабрь - стр. 6

Будучи впечатлительным, я бабушкину историю впитал в себя, как сухая земля – свежую струйку воды. С тех пор кабаны вызывают во мне ужас.

…О чём это я? Вроде бы речь у нас о «Последнем ЛИТО» должна пойти. Всё верно. Но прежде чем вы окунётесь в мир поэтов, расскажу вам ещё кое-что.

Вас ждёт сюрприз – в виде «запрещённой» главы. Называется она «Удар по Балабанову».

Когда готовили предыдущий номер, мне позвонила Валентина Иванова, занимающаяся вёрсткой и выпуском журнала.

Валентина повергла меня в ужас, в чём-то сравнимый c тем, который испытал мужик, сидя на дереве.

В роли «кабанов» выступили моменты, связанные с использованием имён публичных людей без их согласия. Закон о защите личных данных, не хухры-мухры.

Дело в том, что в главе вскользь упоминаются Юрий Лоза и Алексей Балабанов (творчество которого я уважаю и люблю). В тексте я не позволил себе никаких оскорблений в адрес Лозы. В адрес Балабанова я выражал только тёплые чувства.

Первый вопрос, который Валентина Иванова задала мне, прозвучал примерно так: «Как вы думаете, не будут Юрий Лоза и Алексей Балабанов против того, что вы используете их имена в своём художественном произведении?»

Я ответил, что Балабанов точно не будет, потому что его, к сожалению, уже 5 лет как нет в живых, а вот по поводу Лозы я так не уверен. Валентина – тоже.

В памяти сразу всплыли скандалы Юрия Эдуардовича, которыми он последнее время славится, как раньше славился своими песенными хитами.

Конечно, от Лозы можно было ожидать, что угодно. Мы же не знаем его мыслей. Может быть, он любит раз в неделю набрать своё имя в поисковике yandex…

И вот вам ситуация: в очередной раз Юрий Эдуардович, по заведённой традиции, устраивается перед монитором, пишет запрос «Юрий Лоза» и, промотав несколько ссылок, к своему ужасу натыкается на неизвестное Интернет-издание «Луч Светы». А там о нём речь.

Когда я представил эту картину, мне стало опять страшно, как тому мужику, забравшемуся на дерево.

Если я соглашался на печатание главы, я должен был подтвердить, что всю ответственность в случае возникновения спорных ситуаций беру, как автор произведения, на себя.

В моей голове одна за другой сменялись картины, достойные Босха и Гойи.

Автора «Последнего ЛИТО» вызывают в суд. Истец – Лоза. Ответчик – Григорьев. Песню «Плот» я обожаю, но любовь эта меня бы вряд ли спасла – утонул бы, как пить дать.

Было решено не отдавать эту «злосчастную» главу на печать.

…Но время прошло. А оно, как известно, лечит. А у страха, как все мы знаем, глаза велики.

Ради вас, дорогие читатели, я иду по лезвию ножа. Собственно, обратной дороги нет. Читайте и не говорите потом, что я о вас о не думаю.

Глава «Удар по Балабанову» и ещё две – в этом номере.

А я пошёл проверять засовы на воротах «Графского особняка». Хотя вряд ли это спасёт.

Пока не пришли за мной, пойду разожгу камин, что ли.

Пропадать, так с музыкой горящих поленьев!

Потом в перерыве Вася не мог найти себе места и незаметно примкнул к кружку, образовавшемуся вокруг поэта, скрывающего свою лысину.

Краем глаза Вася вдруг заметил, что Щебетов в этот момент далек от искусства. Его руки любовно скользили по женским коленям (девушка с длинными пальцами и Щебетов сидели за старомодным столиком). Петя думал, что он заслоняет спиной деяния рук своих, но от Васиного взгляда ничего не укрылось. И вот Петины пальцы скользили, а девушка мило улыбалась – со стороны могло показаться, что ничего такого не происходит. Но Вася чувствовал: по ее телу пробегала дрожь.