Луч Светы. Журнал. Выпуск 4 - стр. 10
«Она любит секс!» – услышал Вася. Но Петины губы в этот момент не шевелились. Рядом сидела женщина, похожая на старуху. Она спала – и ее грудь массивно поднималась, как айсберг, спрятанный под белым вязаным платком. Cзади – равнодушный поэт, думающий о чем-то своем. Глаза устремлены в пол.
Но кто-то же сказал.
Квась капусту вместе с женой
– Пишите каждый день.
Вася резко обернулся, потому что скользкая рыба шлепнулась на его руку.
Старичок с добрыми глазами, который сидел рядом, улыбался. И клок волос на голове – словно комок снега, который еще не успел растаять. Василию почему-то стало отвратительно и стыдно одновременно. Отвратительно – потому что не рыба это была, а холодная влажная рука, с длинными худыми пальцами, похожими на белых засохших, но твердых червяков. А стыдно – потому что испытывать отвращение к старикам Вася не хотел. А у этого – рот до конца не закрылся, и остатки зубов где-то белели в отдалении, как кости мамонтов среди пустоты над деснами – почти везде. Тут же Вася испытал жалость ко всем стареющим людям и к тем, кто уже доживал.
Он заставил себя мило улыбнуться, прошептал дежурное «хорошо». Отвернулся и увидел сугробы белых, и вьющихся, и прямых волос, а под ними головы, а эти головы – сидят на шеях поэтов, и некоторые из них трясутся. Пожилых явно больше. Это Васю испугало. Ему хотелось, чтобы Петя рядом с ним тоже переживал по этому поводу, но глаза Щебетова были закрыты, и он чему-то улыбался. Что он там видел во мгле своих зашторенных глаз? Вася вдруг сразу стал одиноким и сильнее прижался к спинке кресла, и заметил, что его рука по-прежнему холодная… То, что Вася сначала принял за рыбину, продолжало лежать на том месте, куда она шлепнулась: мерзкая старческая рука.
– Зачем это вы…
Вася встал на секунду, как будто ему нужно было срочно поправить брюки, и рука нехотя вернулась в свое логово.
И голос ведущего:
– А сейчас читка стихов по кругу.
– А это тоска, – донесся голос Щебетова, и один его глаз приоткрылся.
Вася в очередной раз подумал: зачем Щебетов сюда приходит? Ладно, Вася, с его замкнутостью, старомодностью и никому не нужной девственностью, а Петя – это певец кабаков, любитель пойла и девочек, ему бы в барах читать, а потом пить и снова читать… И снова пить…
Васе, вырванному из чада и быта вполне себе благополучной семьи, чья квартира всегда чисто вылизана, где только глаженное, свежевыстиранное белье, и гости, которые приходили к его родителям, обычные семейные пары – было больно за этих стариков, у которых в жизни, кроме собственных стихов, ничего не было.
«Ценности у них разные, у родителей моих и стариков-поэтов», – подумал Вася.
Мама Васи любила новую красивую одежду, любила каждые три-четыре года менять диван, на котором они с папой спали. Много денег уходило именно на это. И на Васю. Он же до сих пор не работал. Даже деньги на метро – выдавала мама. И в кармане брюк лежало еще немного денег – мало ли что.
«Господи!», – думал Вася. «Они относятся к этому, как к развлечению, как – сходить в кино или посетить зоопарк.»
Конец ознакомительного фрагмента.