Ложь во благо, или О чем все молчат - стр. 18

Еще его удивило, что после первой брачной ночи у меня не пошла кровь. Я тоже не поняла, почему так вышло. Разве не у всех девушек первый раз сопровождается кровотечением? Я испугалась, как бы он не подумал, что он у меня не первый. Первый-первый, пусть не сомневается!

– Должно быть, это они, – сказал Роберт, указывая на бегущую через пляж парочку.

– Здравствуйте! – сказал мужчина, помогая своей спутнице устроиться в катамаране. Хватило одного словечка, чтобы я расслышала выговор янки.

– Надеюсь, мы вас не задержали, – сказала женщина.

– Вовсе нет. – Роберт встал и пожал мужчине руку. – Будьте как дома. – Он указал на длинное сиденье, где хватало места для четверых. Они сели, женщина оказалась рядом со мной. Капитан прыгнул на песок, легко оттолкнул катамаран в воду, запрыгнул на борт – и вот мы уже скользим прямиком на оранжевое закатное солнце.

Попутчики, Брюс и Кэрол, ньюйоркцы, праздновали в Гонолулу десятилетнюю годовщину своей свадьбы. Благодаря их энергичной говорливости мы уже через три минуты узнали, что Брюс – биржевой брокер, а Кэрол – президент PTA. Оба были горячими поклонниками Джона Кеннеди[5], и мы высказали надежду, что на выборах в ноябре он заткнет за пояс Никсона. То есть надежду высказала я, а Роберт промолчал. Я догадалась, что его раздражает эта тема, когда он вдруг спросил:

– Ну и чем вы занимаетесь на острове?

Вопрос прозвучал неожиданно, застигнув Брюса и Кэрол врасплох. Я пришла на помощь Роберту, зная, что он не любит разговоров о политике.

– Мы, например, этим утром осваивали серфинг.

– Правда, чудесно? – подхватила Кэрол. – У нас это было вчера. У меня получалось ужасно, зато Брюс словно родился на доске.

– Жаль, что досок нет на пляже Джонс, – посетовал Брюс, ободрав меня своим акцентом, как наждаком.

– Расскажи им, чему посвятили сегодняшнее утро мы, – попросила Кэрол, толкая мужа локтем.

– Мы ныряли с аквалангами! – провозгласил Брюс. – Самый захватывающий опыт в моей жизни!

– А мы плавали с маской, – сказала я. – Вот ты в обычном мире, а через мгновение, опустив голову, переносишься в совершенно новую Вселенную!

– Согласен! Это то же самое, только в сто раз лучше, – подхватила Кэрол. – Прямо чувствуешь себя рыбой!

– А клаустрофобии не возникает? – осведомился Роберт.

– К этому быстро привыкаешь, – ответил Брюс. – Сначала нам дали урок в бассейне. Хотите скажу, как зовут парня, который нас учил?

– Обязательно! – воскликнула я. – Ужасно хочется попробовать.

Я почувствовала, что Роберт относится к этому с меньшим энтузиазмом, но Брюс уже достал из кармана блокнот и записал на листке имя инструктора.

– А вы чем занимаетесь? – обратился он к Роберту, отдавая ему листок.

– Я врач, – сказал Роберт. Наши спутники вытаращили глаза. Я знала, какие мысли посетили этих северян: для них странно, что у южанина хватило мозгов, чтобы стать врачом.

– Педиатр, – уточнила я. Мне очень хотелось продолжить, поведать, как он зашивал страшную рану на ноге у маленькой девочки, отвлекая ее смешными шутками, какой он отзывчивый, как одну субботу в месяц бесплатно работает в больнице для бедных. Но ему моя откровенность не понравилась бы.

– Вот это да! – ахнула Кэрол.

Брюс уперся локтями в колени и подался к Роберту.

– У нашего сына никак не заживет порез на лодыжке, – начал он. – Наш педиатр пробует то одно, то другое, и все без толку…