Ложь во благо - стр. 7

– Вы всем своим клиентам даете номер мобильного? – он нахмурился. – Даже опасным?

– Это номер телефона, – я откинулась на спинку кресла. – Это не мой домашний адрес или код от входной двери. Если они этим злоупотребляют, я прекращаю с ними работать. Если мне нужно сменить номер, я его сменю. Невелика беда.

– Как человек, видящий трупы каждый день, должен сказать, док – не думаю, что вы достаточно серьезно относитесь к своей безопасности. Вы привлекательная женщина. Один из этих чокнутых вдруг станет одержим вами, и у вас появится серьезная проблема.

– Я ценю ваш совет, – я натянуто улыбнулась. – Но они не чокнутые. Они нормальные люди, детектив. Некоторые люди страдают от депрессии, некоторые – от тяги к насилию. Если бы мои клиенты не заботились о защите окружающих, они не оказались бы в моем кабинете.

– Поэтому Джон Эбботт ходил к вам? Он не хотел навредить людям?

Я сохранила доброжелательное выражение лица.

– Как я уже говорила, я лечу клиентов по разным причинам. Некоторым просто нужно с кем-то поговорить. Если хотите узнать больше, мне нужен ордер.

– Эй, мне стоило попытаться, – сказал он, побежденно поднимая руки. Взглянув в сторону окна, он несколько мгновений изучал пейзажи парка. – Есть причины подозревать, что это не самоубийство?

Он сомневался не в той смерти.

– Если исходить из того, что я знаю, то нет.

– Вы бы поклялись в этом под присягой?

– Однозначно, – пожалуйста, только не спрашивайте о Брук.

Он медленно кивнул:

– Я свяжусь с вами, если возникнут еще вопросы, доктор Мур, – он встал, оттолкнувшись от подлокотников. – Спасибо, что уделили мне время.

Я провела его в приемную и ободряюще улыбнулась Джейкобу, с интересом наблюдавшему за нами. Вернувшись в кабинет, я закрыла дверь и прерывисто выдохнула.

Шансы, что это моя вина, были крайне высоки. У меня имелась одна задача, и я эпически провалилась не только с Брук, но и с Джоном. Из-за этого двое людей были мертвы.

– Это не твоя вина, – Беверли прищурилась на меня поверх сэндвича с тунцом, набитого брюссельской капустой. – Скажи мне, что ты об этом знаешь.

– Хоть я ценю твою эмоциональную поддержку, ты ошибаешься, – я проткнула вилкой кусочек дыни и прошутто. – Он пришел ко мне на лечение, потому что хотел убить свою жену. Он убил свою жену. Он убил себя. Если бы я правильно выполнила свою работу, они оба были бы живы.

– Так, во-первых, у тебя нет доказательств, что он убил свою жену, – проговорила она с набитым ртом, подняв палец, как делала всегда, когда начала меня переубеждать. – У нее случился сердечный приступ.

– Сердечный приступ можно спровоцировать, – я отложила вилку. – Он работал фармацевтом. Поверь мне.

– Тогда позвони детективу. Пусть он проведет токсикологический анализ, – она подождала, держа сэндвич у рта.

– Ты знаешь, что я не могу этого сделать, – буркнула я, понижая голос и оглядывая людное центральное кафе.

– Ты можешь это сделать, – возразила она. – Ты просто не хочешь. Потому что я могу оказаться правой, а тогда тебе придется осознать эту навязанную самой себе вину и продолжать жить счастливо и продуктивно.

Вот поэтому мне не стоило дружить с другим психиатром. Мы не могли просто пообедать, не анализируя друг друга.

Я поразглядывала тисненый узор по краю тарелки.

– Мне не стоит