Ловля молний на живца - стр. 6
– Зачем ты меня сюда притащил? Вов, если честно, я в шоке, – сказала Лиза.
Вова. Вот, оказывается, как его зовут.
– Лиз, а чего ты хотела? Поехали за город… с ребятами…
– С ребятами? – она перешла на яростный шепот. – С этими маргиналами? Знаешь, что я видела, когда от станции шли? Лысый стал ссориться с девчонкой, она плакала, а потом он ей пощечину отвесил. Они же в неадеквате. Я спать тут не собираюсь.
– Могла еще в городе сказать, что тебе в падлу ехать? Я предупреждал, что это не мажорская дача. В Питере ты походами бахвалилась…
– Я знала, что тут такая публика? Давай назад. Мы успеем обратно. Электрички еще ходят.
– Не пори ерунды! Вина выпьем… Подружишься с девчонками.
– Они на меня смотрят, будто сейчас сожрут. Особенно эта, с красными волосами. Неприятная, если честно. А еще страшная. Фу.
Маша хотела ответить, но ее поставили на тихий режим. Она спустилась вниз на первый этаж. Тут вовсю пыхтел кальян, а где-то в клубах дыма кашлял Спанч Боб. Потом оказалась на улице и проследовала ко входу в новый дом. Стекло по-прежнему было вынуто, и она заглянула внутрь. Там на полу Маша увидела себя. Вся одежда в меловых разводах, волосы растрепались, а над ее лицом склонился Юрка и отрывисто ее целовал. Она попыталась оттолкнуть его и всхлипнула. Закашлялась. Села. Ноги проехались по грязному полу.
– Юрец, – раздался голос Ванечки, – что со светом? – Ванечка просунул голову в оконный проем, а когда различил Машину фигуру на полу, мгновенно заскочил внутрь.
– Вань, – простонала Маша. Тело пронзали сотни иголок. Словно она отлежала его целиком.
– Машу током долбануло, – сказал Юрка. – Она копалась в щитке, а потом на метр отлетела, как в клипе «Кардиганс».
– Вот черт! Надо скорую!
– Не надо, – произнесла Маша, садясь. – Дай лучше попить.
Ванечка помог ей подняться на ноги. В тело вернулась чувствительность, только пальцы слегка покалывало.
– Как ты? – спросил Ванечка.
– Уже лучше, – соврала Маша и полезла через окно на воздух.
Покачиваясь, побрела в сторону уличного сортира с окошком на облезлой двери. Ванечка крутился рядом, спрашивал, как она, а убедившись, что она более-менее в сознании, присоединился к бухающей во тьме старого дома братии.
Маша сидела на скамейке за сараем, смотрела на утопавший в сумерках лес за наполовину поваленным забором и размышляла. Разглядывала свои ладони как что-то чужеродное. По телу гулял ток.
Из-за угла дома показалась голова Юльки:
– Ты чего тут одна? Прикинь, эта шалтаевская Лиза убежала… Свалила на станцию.
– Как же это… А он что?
– Он отрубился на веранде. Парни адски накурились.
– Так зачем было ее отпускать? Видела, какие тут гопари?
– Слушай, мне сейчас не до нее. Ей три раза сказали, что это бредовая затея. Как горох об стену. Тупая, по ходу.
– Надо ее догнать.
Есть ее номер?
– У всех сели трубки. Света-то нет. Не, я пас. У меня ноги мокрые. Пойду пацанов пну.
Маша вздохнула. Вернулась в дом, намотала на шею шарф, который висел на плешивых лосиных рогах при входе. В комнатах было тихо. Она не стала никого ждать, взяла рюкзак и вышла за ворота. В какой стороне станция, помнила четко. Если эту дуру изнасилуют, у всех будут грандиозные проблемы. Долго брела мимо пустых черных дач. В это время года сюда никто не приезжал. Уже на подходе к станции, в месте, где обрывались многочисленные рельсы, она увидела в самогонном свете фонаря силуэт, напоминавший Лизу, только без шапки. Силуэт быстро приближался. Маша махнула рукой. Когда Лиза подошла, стало заметно, что по ее щекам текут слезы.