Ловля молний на живца - стр. 20
– Машк, тебе налить?
Она показала пальцами: чуть-чуть. Влад протянул ей стакан. И, не ожидая тостов, ни с кем не чокаясь и не прося двухлитровую колу-запивку, она одним глотком махнула водку. В горле вспыхнуло, как будто она заглотила бенгальский огонь.
– Воу, – удивился Влад. – Дать колы?
– Не надо, – неожиданно для себя четко выговорила Маша.
– Голос прорезался? – Влад, ухмыляясь, с бульканьем начислял себе новую порцию.
– Нормально, – Маша пробовала слова на вкус как диковинки. – Нормально, – еще раз сказала она. Закрепила.
– Всегда знал, что водка лечит все болезни!
– Не знаю. – Маша старалась использовать короткие фразы. Вынула сигарету, затянулась и выдала: – Вода проводит электрический ток.
– Чего?
– Налей еще!
Он тотчас протянул ей новый стаканчик. Она кинула пустой на землю и снова выпила алкоголь залпом. Щеки вспыхнули. Ей хотелось говорить.
– Слушай, я вчера ходила на допрос и так психанула, что начала заедать.
– К ментам? И что было?
– Много чего было. Так сразу и не расскажешь. Допрашивали как рецидивиста. А в итоге оказалось, что Лизу ударило током. Кабель на полу, на который она грохнулась. Это случайность. Авария.
Вокруг них стал собираться народ.
– Маша заговорила?
– А я сразу решил, что это блеф. Чтобы с вопросами не лезли.
Ребята наперебой подступались к ней, как к какой-то знаменитости. Маша не могла наговориться.
– Надо к Лизе этой сгонять.
– В реанимацию не допускают не родственников.
– Но ты, Маш, себя винишь, да?
– Не знаю я, кого винить. Такие аварии случаются. Всех может дернуть током.
– Вспомним Сосново? – К ней подошел Ванечка.
– Вот именно. Я сама пострадала от тока недавно, – с серьезным видом тараторила Маша. Она не помнила дня, когда столько болтала. Вскоре ее замутило.
– Проводишь до метро? – спросила она Ванечку.
Они пошли по аллее на Желябова, а потом свернули на Невский проспект. Прохожие спешили домой и по своим делам, а Маша, оперевшись на Ванечку, шла неспешно, аккуратно переставляя ноги. Лямка рюкзака съехала на локоть, но ей было невдомек.
– Что собираешься делать? – спросил Ванечка. – Что там тебе Шалтай навешал?
– А что я могу делать?
– Ты же после встречи с ним заикаешься, а не от ментов.
– Я стала заикаться на допросе, – отозвалась Маша. Хотелось создать иллюзию максимального равнодушия к Шалтаю. Не быть тряпкой, которую отшили. Не показывать Ванечке, как важен Шалтай. Наверное, так же как она сама для Ванечки. Его от этого чужого чувства подташнивало.
– Не заливай, я же вижу. – Ваня провожал глазами проплывавшие мимо машины.
– Я ему обрисовала все это. Он сообщил, что Лиза в коме. И все на том.
– Да ну?
– Так, а чего еще? Мы с ним не закадычные друзья, чтобы лясы точить.
– Но он мог бы тебе еще там, в «Молоке», все объяснить. Его не интересовало, каково тебе было в этот момент?
– Я думаю, он был в шоке от произошедшего.
– А я думаю, он ублюдок, от которого тебе стоит держаться подальше. Мое мнение. Ничего личного.
– Ладно, Вань, до завтра. – Она поцеловала друга в щеку и зашла в метро. Пока ехала на эскалаторе, стояла в вагоне, шла по своей улице, алкоголь выпаривался из головы легкой мигренью. В парадной остановилась, выудила из рюкзака расческу, причесалась, а потом напихала полный рот жвачки.
– Как ты? Лучше? – Мама напрыгнула на нее прямо с порога, как рысь.