Ловец огней на звездном поле - стр. 26
При словах «когда они появятся» меня охватила дрожь волнения и восторга. Тогда мне казалось – дядя нисколько не сомневается, что рано или поздно это обязательно произойдет. До сих пор я иногда испытываю слабый отзвук того, чтó я испытал тогда. Дядя Уилли сделал то, что до него не делал ни один взрослый: он укрепил надежду, которая жила во мне, сколько я себя помнил. Он фактически пообещал, что мои родители могут объявиться в любой день и даже в любую минуту.
Дядя был прав: дети питаются надеждой и ничем иным.
Прошло довольно много времени, прежде чем я спросил его:
– И когда они перестанут надеяться?
Дядя откинулся на сиденье.
– Не знаю… Может быть, уже совсем скоро.
Глава 4
В Суте, штат Джорджия, история братьев Макфарленд давно приобрела статус не то легенды, не то мифа. Целое поколение приложило немало усилий, чтобы приукрасить ее, добавить какие-то поражающие воображение детали, так что теперь каждый рассказывает ее на свой лад. До сих пор эту историю живо и горячо обсуждают, до сих пор она служит предметом бесконечных судебных разбирательств и расследований, в том числе и на федеральном уровне. Помимо всего прочего, история братьев зиждется на тройном убийстве – или на трех убийствах. Именно из-за нее, кстати, я провел последнюю неделю в тюрьме. Или, скажем шире, – именно из-за этой истории я когда-то решил стать журналистом.
Мне уже исполнилось одиннадцать, когда до меня впервые дошли слухи, что между Уильямом Макфарлендом и его братом не все ладно. Теперь-то я припоминаю, что через несколько месяцев после того, как я попал в дом дяди Уилли и тети Лорны, я начал ощущать некое витавшее в воздухе напряжение, но я тогда был слишком мал (мне было всего шесть), к тому же им удалось сделать так, чтобы «взрослые дела» никак не затрагивали ни меня, ни других детей, которые появлялись в доме. Живя с дядей, я рисовал себе вполне определенную и довольно благостную картину окружающего, но слухи утверждали, что на самом деле не все так безоблачно, как мне казалось. Убедившись, что мои представления о «большом» мире то и дело расходятся с реальностью, я предпринял собственное исследование, и вскоре стены моей комнаты украсились пестрым коллажем из газетных и журнальных статей, содержавших, помимо огромного количества явной лжи, крошечные обрывки истины.
Много позже, уже на последнем курсе колледжа, мне предстояло подготовить и сдать большой аналитический материал-расследование, который засчитывался нам, студентам-журналистам, как обязательный дипломный проект. Еще в самом начале обучения нас собрали в большой аудитории и объявили правила игры, оказавшиеся предельно простыми: каждый из нас должен был выбрать некую историю или загадочное событие, которое имело бы общенациональное значение, но до сих пор не было ни раскрыто, ни позабыто из-за отсутствия к нему интереса со стороны общественности. Нам следовало провести собственное расследование выбранного случая и раскопать факты, которые не были в свое время обнаружены нашими предшественниками-газетчиками. Не суммировать и заново проанализировать уже известную информацию, а использовать свои способности и таланты, чтобы обнаружить что-то новое, что когда-то ускользнуло от внимания профессионалов. Помимо всего прочего, материал должен был быть глубоким и всеобъемлющим; дополнительные баллы начислялись за использование первоисточников. Короче говоря, успешная дипломная статья должна была обладать следующими основными качествами: иметь общенациональное значение, быть достаточно интересной и сообщать читателю новые и новейшие факты. Казалось бы – просто, но многие мои однокурсники потратили