Ловец Мечей - стр. 21

Почести Кела не слишком интересовали – в отличие от богатства.

– Но, может быть, ты хотел заняться в жизни чем-то другим? Стать купцом или цеховым мастером? – неуверенно спросил Конор.

Он выглядел усталым. Кел не думал, что дети богатых родителей могут так выглядеть.

– Я не буду удерживать тебя здесь против воли. Я сказал об этом отцу.

«Я сказал об этом отцу». Он имел в виду короля, и это было странно слышать, но еще сильнее удивился Кел, когда случайно взглянул на сцепленные руки Конора и заметил, что они дрожат. И Кел потрясенно подумал, что действительно нужен принцу. До этого дня он никогда никому не был нужен. Кас был его другом, но Кас в нем не нуждался, точно так же, как и сестра Бонафилия, и остальные. Дети нужны родителям, но у него родителей не было. Он не знал, что это значит, когда ты кому-то нужен. Оказывается, ты испытываешь потребность защитить этого человека. К собственному удивлению, он почувствовал, что хочет защитить этого мальчика, принца Кастеллана. Хочет стать между ним и лесом копий. Хочет уничтожить любого, кто желает зла Конору Аврелиану.

Впервые с того момента, как Кел переступил порог Дворца, ему захотелось что-то сделать. Ну, если не считать желания сбежать и поесть.

«Но, может быть, ты хотел заняться в жизни чем-то другим? Стать купцом или цеховым мастером?» Кел знал, что, когда ему исполнится шестнадцать лет, его вышвырнут из приюта в огромный чужой мир. Приют существовал для того, чтобы помогать детям, и только детям. Он, Кел, окажется на улицах Кастеллана без гроша в кармане, не имея практически никакого образования, не имея профессии, никому не нужный. Даже матросы учились своему делу с раннего детства. Если ему повезет, он сможет найти работу фонарщика или юнги, но будет всю жизнь прозябать в нищете. Или станет преступником, будет обчищать карманы, или сделается «пауком» – лучшее, на что он смел надеяться, – и кончит жизнь на виселице в Талли.

Кел сделал глубокий вдох.

– Исключительная судьба, вы сказали?

И губы Конора медленно расплылись в улыбке.

Никак не могу понять, почему мне необходимо жениться именно сейчас, – недовольным тоном произнес Конор Дараш Аврелиан, наследный принц Кастеллана, герцог Мараканда (это был почетный титул, унаследованный от матери) и владыка Саремы (небольшого необитаемого острова около Тапробаны, который Кастеллан объявил своим несколько десятков лет назад, когда торговый корабль установил флаг со львом на крошечном пляже; флаг до сих пор находился там, и никто не оспаривал прав Кастеллана на кусок скалы, торчавший из моря).

Кел только улыбнулся в ответ. Конор выглядел удрученным, но это не обязательно означало, что он действительно удручен. Мимику Конора Кел знал лучше своей собственной. Возможно, принца раздражало давление по поводу женитьбы, а возможно – приказ королевы произнести сегодня речь на площади Валериана (именно из-за последнего они с Конором сейчас тряслись в тесной и душной карете с затемненными окнами в обществе Джоливета и Майеша). А возможно, его вообще ничто не волновало и не раздражало, и он просто поддался своей обычной склонности все драматизировать.

В любом случае Кела это не касалось. Не он пытался уговорить Конора заключить выгодный с точки зрения политики брак. Вообще-то он даже был против этой идеи. Нынешнее положение вещей его вполне устраивало, а женитьба Конора должна была все разрушить.