Ловец душ и навья невеста - стр. 39
Рихард все же прикоснулся к нежному полушарию груди, показавшейся в вырезе блузки, и провел кончиками пальцев до ключиц и еще вверх, по длинной шее. Зря он это сделал. Потому что потом едва смог уснуть, и сейчас сам не знал — то ли он сволочь, что воспользовался ее состоянием, то ли дурак, что не зашел дальше.
Он прибавил скорости и побежал еще быстрее. Ветер плеснул ему в лицо холодными брызгами, погнал волны по черной реке и по желтой траве по левую руку. Рывня осталась позади, с ее узкими улочками, низменными страстями и подлыми актрисульками.
На первых страницах «Вечерней Рывни» уже разместили статью «Вторая жизнь Жозефины». …Сегодня ночью Рихард Мор, ловец душ, несущий свою благородную службу под патронажем полиции города Рывни, сумел совершить невозможное. Собачка, чье тщедушное тельце заняла навь типа «жрун», снова смотрит на свою хозяйку без желания обглодать ее прекрасное личико. Мирабелла Свон, звезда театра, оказалась в Рывне по велению любви, но могла ли она предположить, что найдет здесь спасение для своей любимицы…
У него могут быть неприятности. Излишнее внимание, сплетни, слухи, недовольство начальства — как минимум. Месть Вилмоса — да, скорее всего. Повторная проверка в сжатые сроки — очень не хотелось бы.
На фотографии в газете Мирабелла улыбалась, прижимая недоумевающую Фифи к своей выдающейся груди. Карна тоже была на фото, смотрела на Рихарда с испугом и держала его под руку. Ее классическая красота притягивала к себе взгляд куда больше, чем кукольное личико актриски. А он сам вышел весьма мерзким типом: губы недовольно сжаты, взгляд угрюмый. Но Карне, похоже, такие и нравятся.
Он побежал еще быстрее, так что кровь застучала в висках, и взлетел по мосту, выгибающемуся над Червой. На середине моста как всегда остановился. Позади остались желтые поля со скошенной травой и город, придавленный тучами, впереди лежал красный лес и гора, держащая небо, а внизу текла Черва, словно граница, разделяющая миры.
На проплешине у кромки леса его уже ждал Уго: он бежал на месте, высоко подбрасывая колени к груди. Черные штаны он закатал, зеленая майка уже потемнела подмышками от пота. Издали искаженные пропорции его тела были особенно заметны: слишком массивное туловище, непропорционально короткие ноги. Но Рихард не обманывался: на коротких дистанциях Уго с легкостью его обгонял. Коричневые волоски густо покрывали руки и голени оборотня, торчали клочьями в горловине майки, так что Уго точно не мерз. Его красное пальто висело на сучке высокой березы, а вязаный берет торчал из кармана.
— Харди! — обрадовался друг и расплылся в улыбке, показав кривые желтоватые клыки. — А я уж думал, ты предпочтешь мне общество прекрасной Карны. Что она обо мне говорила? Ты видел, как она на меня смотрела? Ее глаза пылали огнем страсти, и чем больше я думаю о ней, тем больше уверен — она та самая!
— Нет, — отрезал Рихард, приближаясь к нему. — Она точно не твоя женщина, Уго.
— Ты что, ее уже того?
— Не того и не этого, — рассердился вдруг Рихард, и сам невольно удивился своей реакции. — Она не такая.
— Она как спелый персик, выпестованный солнцем, хрустящий желудь на моих зубах… — с придыханием произнес Уго, не переставая бегать по поляне, вскидывая колени. — Сочный трюфель с дурманящим ароматом…