Ловцы книг - стр. 28

Что конкретно это послание означает, что именно следует из его содержания, кто, с кем, где, когда, и чем успокоится сердце, я конечно же знаю. Но это знание не конвертируется в слова. Мне, собственно, и не надо. Достаточно видеть, чувствовать, осязать, как на горячем луче судьбы, исходящем из точки, в которой я вот прямо сейчас стою у столба, завязываются новые, необычной, удивительной формы, красивые, как звёзды и розы, узлы.

• Что мы знаем обо мне?

Вот прямо сейчас даже я – почти ничего.

Я говорю:

– Наша с вами задача-минимум – справиться с навязчивым страхом, который чем дальше, тем больше сгущается в атмосфере, спасибо средствам массовой информации и соцсетям. Невозможно не ощущать страх, который разлит повсюду, будь ты сам хоть сто раз герой.

Группа молчит, но все согласно кивают, одни – просто так, головами, другие – внутренне, как бы всеми собой. Ух, какие крутые! У нас всего второе занятие, а они уже научились правильно мне отвечать.

Я говорю:

– Испытывать страх нормально. Стыдиться его не надо. Вы не какие-то исключительные слабаки. Этот страх – естественное следствие жизни человека в человеческом мире, утратившем утешительный миф о бессмертии если не тела, то хотя бы души. Современному человеку страшно находиться в собственном теле, оно кажется хлипким неисправным скафандром, за пределами которого нас поджидает ледяной ужас небытия. Страх перед неизбежностью выхода в этот космос лишает нас радости, сил, способности рассуждать, понуждает к нелепым поступкам. Страх, извините за излишнюю точность, недоброкачественная опухоль бессмертной души. Которая, кстати, всё-таки существует. Вне зависимости от того, верите вы в неё, или нет.

В этот момент раздаётся шипение, переходящее в свист, и над набережной Нерис с грохотом расцветает огромный, в полнеба ослепительный зелёно-малиновый фейерверк. По уму, для фейерверка нет никаких причин: день сегодня не праздничный; собственно, в городе вообще карантин, любые зрелища и увеселения строго запрещены. Словом, здесь и сейчас фейерверк невозможен, поэтому он выглядит подтверждением сказанного, этакой сияющей небесной печатью, заверившей мои слова. Лично мне и без печатей неплохо живётся, но группе отличный вышел подарок. Везёт новичкам! Вон как уставились в небо. И на каждом лице написано: «Так получается, действительно есть душа».

Я говорю:

– Ослабить влияние страха помогают усилия его сформулировать. Рассказать себе простыми словами, чего именно мы боимся. И с какой стати решили, что будет так? С собой вообще имеет смысл почаще разговаривать. Желательно – вслух. Так лучше доходит. Но пожалуйста, без свидетелей, наедине с собой. Не надо давать окружающим лишний повод думать, будто мы психи. Мы-то, может, и психи, но это – наша личная тайна. Не касается никого.

Группа дружно смеётся. И это отлично. Тем, кто вместе смеялся, легче быть во всём заодно.

Я говорю:

– Чётко сформулировать, чего именно мы боимся, и понять, почему, это – ну, как демона назвать по имени и получить власть над ним. Но если не получается быстро докопаться до настоящего источника страха, вполне достаточно говорить себе вслух: «нет, я не такая крутая цаца и не настолько чудовищное ничтожество, что весь мир только и хочет меня убить». Потому что мир ничего такого не хочет. Он обычно вообще не в курсе, что мы у него, такие красивые, есть. Мир знает только о тех, с кем у него установились личные отношения. Но им-то подобные глупости в голову уже не придут. Каждый, кто лично познакомился с этим миром, знает, насколько он удивительно, даже обескураживающе добр.