Ловчий в волчьей шкуре - стр. 21

– Разве я виноват, что ты не всегда понимаешь умные?! – демонстративно пропуская мимо ушей слова девушки об изъянах кошачьего зрения, надменно заявил дон Котофан. – Но, друг мой, ты действительно не о том. Вернемся к «Энхиридиону». Сия книга дважды упоминается в деле. Сначала она записана среди томов библиотеки маршала-чернокнижника, подлежащих изъятию, затем в иске дочери де Ретца, Марии, утверждавшей, что герцог Жан Бретонский, затеявший судилище над месье Жилем, или кто-то из его людей похитил это драгоценное имущество, принадлежавшее роду более трех столетий. Да-да, именно так записано в протоколе, более трех столетий.

– Ты что же, читал протоколы? – удивилась Алина.

– Ну, строго говоря, нет, но я просматривал материалы заседания коллегии французских адвокатов, еще в прошлом веке объявивших барона де Ретца полностью невиновным по всем предъявленным ему обвинениям. Обычная склока небогатого герцога с чересчур богатым вассалом. Но до нее, как мне представляется, нам сейчас нет дела. Именно в это время «Энхиридион» исчез из библиотеки маршала, и вот он объявился здесь.

С той поры минуло несколько десятилетий – не так много для человечества, однако немалый срок для человека.

Напомню, что этот самый барон Синяя Борода, как вы, мой друг, изволили его величать, был человеком неробкого десятка, соратником Жанны д’Арк. Он сражался лицом к лицу с тысячью врагов.

Барон с самого начала без всякого принуждения сознался в занятиях алхимией, что в ту пору было вполне приемлемо, хотя и не приветствовалось церковью. Сознался и в поисках эликсира бессмертия – это, как мы понимаем, тоже не подсудно. Но поскольку именно вокруг этих поисков были накручены обвинения в ритуальных убийствах, то, быть может, именно секрет вечной жизни ищет на страницах манускрипта милейший граф де Монсени.

– Ага, – хмыкнул Алекс, – в уточненном переводе выяснилось, что убивать следует вовсе не мальчиков, а представителей Савойского герцогского дома, и только их.

– Я ничего подобного не говорил, более того, никаких данных о причастности хозяина замка к таинственным смертям у нас нет, – возмутился кот, – но я не удивлюсь, если окажется, что демон в волчьем обличье и его жертвы напрямую связаны с моей, – он горделиво расправил плечи, – величайшей находкой.

Когда ближе к ужину я поинтересовался у маркиза де Караба, желает ли он продолжить наши поиски, тот лишь покачал головой и добавил глубокомысленно:

– Ищи, кому выгодно.

Вот тут я озадаченно замолк, ибо в голову мне пришла только одна мысль, что вельможа попросту не желает бить задницу о седло, трясясь по местным лесам и буеракам. Уж не знаю, как это могло помочь розыскам, но Командор упоминавшегося выше ордена, как ни в чем не бывало, отправился в замковую библиотеку, предпочитая деревьям, покрытым шелестящей зеленью, генеалогические древеса на шуршащих пергаментах родословных фолиантов. Несколько часов он там что-то выискивал да вычерчивал, но, как по-моему, время провел без всякой пользы, ибо перед закатом, глядя на меня с видом победителя, загадочно так поинтересовался:

– А что, твой господин, получается, тоже из правящего Савойского дома?

Вот уж воистину, стоило портить глаза и корпеть над рукописями, чтобы набраться этакой премудрости! Да каждый в замке, среди ночи разбуди, не открывая глаз, расскажет историю младшего отпрыска Красного графа!