Лошадь масти игреневой - стр. 21
Пиреев оживился.
– Кстати, об Игнатовском золоте. Милейшая Ольга Викторовна, вы же в курсе, что вам положено двадцать пять процентов от всего найденного богатства. Это очень крупная сумма. Вас теперь можно считать одной из богатейших невест в наших краях.
При этих словах мы с Володей, не сговариваясь, сурово глянули на следователя. Тот смешался, и принялся неловко оправдываться.
– Я только хотел сказать, что это большие деньги. Вам надо подъехать в район и все оформить, как полагается.
Я усмехнулась.
– Как-нибудь, выберу время. А сейчас, меня больше волнуют эти «Слезы Ангела». Боюсь, как бы снова в наших краях трупы не объявились. Ну, думаю, что теперь это не моя забота. Я вам все сообщила, рассказала и, даже, показала. Работайте товарищи! – Бодрым голосом с легкой усмешкой закончила я. И, сделав ручкой на прощание, быстрым шагом направилась к конторе.
Мужчины стояли и растерянно глядели мне в след.
Несколько часов я провела за тем, что разбирала документы, пытаясь их классифицировать. Покойный охотовед не обладал страстью к порядку. Поэтому, когда я подняла голову от бумаг, за окном уже стояли густые, как крепко-заваренный чай, сумерки. И только тут я начала понимать, что уже скоро на дворе ночь, а Михалыча с Алексеем до сих пор нет. Быстро собрав все документы и аккуратно убрав их в стол, я вышла на улицу. В небе начали загораться первые звезды. Дымок от печей тянулся вверх. Точно, ночью мороз будет. Матильда грустила у коновязи в одиночестве. Заскочив в седло, сначала я поехала к общежитию. Свет не горел ни в одном окне, а на дверях висел замок. Понятно, что здесь я никого не найду. Теплилась надежда, что старый егерь мог легко затянуть Алексея к себе домой. А там … В общем, для молодого неокрепшего, ни морально, ни физически, организма, каким выглядел наш новый зоотехник, могло возникнуть искушение в виде литровой бутылки самогона. Ну, Михалыч, ну змей-искуситель… ! Только срок дай, устрою я тебе взбучку!
По дороге к дому старого егеря, я завернула на конюшню. Ворота конюшни были распахнуты, свет горел, а изнутри слышалось неясное бормотание. Конюх Митяй явно был внутри. Вот еще один стахановец на мою голову! Почуяв Матильду, лошади в конюшне заржали, приветствуя свою сестру по крови. Из дверей показалась голова в треухе. Увидев меня, Митяй разочаровано произнес.
– Здорово, Викторовна!
– Здоровее видали. Ты чего домой не идешь?
Митяй сплюнул на землю себе под ноги, пытаясь изобразить передо мной взрослого бывалого мужика. Но, торчавшие из-под треуха вихры и курносая физиономия восемнадцатилетнего парнишки, с чуть пухлыми, еще по-детски, губами, мешала войти ему в этот образ в полной мере.
– Ага, уйдешь тут домой! Этот ваш новый специалист, Карьку еще не привел. А, коня обиходить требуется, в стойло поставить. Где его черти носят?!
Ответа на этот вопрос у меня не было, только имелись кое-какие догадки, которыми я с Митяем делиться не планировала. Поэтому, я просто сказала.
– Митяй, ты ступай домой. Я сама за Карькой присмотрю. Если что, к себе на заимку уведу, там с Матильдой переночует. Конюшня у меня, конечно, тесновата. Но, думаю, две лошади там поместятся. Так что, ты ступай домой.
Митяй что-то пробурчал неясное, типа «бывают же на свете такие балбесы». Надо полагать, он имел в виду нашего молодого зоотехника. Загремел ключами, собираясь закрывать свое хозяйство. А я направилась в сторону дома Михалыча, вполне объяснимо, пылая праведным негодованием.