Лошадь масти игреневой - стр. 16
Я похлопала на него глазами.
– А с чего это ей вдруг волноваться? Вроде, пока все спокойно. Ты мне лучше скажи, – я всунула ему поллитровку в руки, – С какого такого перепугу к тебе кум на ночь глядя явился. Вы там с ним сейчас накушаетесь. А тебе ведь завтра с утра на работу. У нас во, новый зоотехник приехал. Ему место надо показывать, где ферму лосиную будут строить. А место это – в твоем обходе.
Михалыч как-то странно на меня посмотрел, разулыбался, а потом, и вовсе, начал смеяться с подквакиваньем, что выдавало крайнюю степень веселья у него. Я терпеливо ждала, пока он закончит веселиться, нахмурив брови. Когда, отсмеявшись, он стал вытирать ладонью глаза, я сурово спросила:
– И чего тебя так развеселило в моем вопросе?
Михалыч посмотрел на меня с улыбкой.
– Да, погоди ты, Викторовна, сердиться. Я думал, ты догадалась …
От подобных речей я стала еще больше злиться.
– Догадалась, о чем???! – Так у меня язык и чесался, чтобы добавить крепкое словцо.
Михалыч, довольный тем, что в кои то веки он понимает больше, чем я, начал обстоятельно докладывать.
– Я с новым зоотехником в общаге был. Вводил, так сказать, молодого специалиста в курс дела. – Я нахмурилась еще больше. Надо будет еще потом разобраться, что это за «курс» такой, что парень смотрит на меня, как на дракона. Михалыч мою мимику заметил, и поспешил перейти на следующее событие в его рассказе. – Так вот, смотрю, по улице в сторону конторы Афанасьевна бежит. Зайчика моего у крыльца увидала, да прямо в двери. Тут я вышел, и спрашиваю, чего, мол случилось. А она, испуганно так: «Олюшка к Степаниде за маслом пошла». А я, то, сначала, и не понял вовсе. Смотрю на нее и спрашиваю: «И чего ты в этом страшного нашла?» А, она на меня так, по-особенному посмотрела, да и обругала еще. Ты что, говорит, козел старый, совсем из ума выжил? А мне такое обращение обидно стало. Только я собрался ей укорот дать, как она, жалобно так, говорит: «Ты что, забыл, что ли, кто у нее в кумовьях то был? Да и Петька то, племянник ейный. А где у нас сейчас Петька? То-то..!» Тут я сообразил, что ты за маслом то пошла в это гнездо аспидное, а сама то, и знать ничего не знаешь. Вот и кинулся тебя выручать. Степанида то, баба сурьезная. И зашибить ненароком может.
Я хлопала на Михалыча глазами.
– Погоди, погоди… А, кум то твой есть или тоже придумал?
Михалыч обиженно надул губы.
– Что это значит «придумал»…? Конечно, есть!
Я, уже устав от собственной бестолковости, тупо спросила.
– Так, кум то где?
Ну, каков вопрос, таков и ответ. Вот и Михалыч мне ответил.
– Как где? В Хворобине, конечно! Где ж ему еще то быть? .
Несколько минут мы пялились друг на друга. А потом, начали вместе хохотать. Видимо, нервное напряжение дало о себе знать. Отсмеявшись, мы отправились дальше.
Вскоре, мы подошли к дому Марии Афанасьевны. Старушка к нам кинулась с порога, и сразу принялась причитать:
– Куда ж тебя понесло…!!! Я и слова сказать не успела, а тебя уж и след простыл… – И тут же, к Михалычу. – Спасибо тебе, что Олюшку вытащил из этого гнезда гадючьева.
Михалыч стоял на пороге и смотрел на нас. По его взгляду было понятно, что он ничегошеньки на соображает. Он сел на край лавки, и, переводя взгляд с Афанасьевны на меня, протянул:
– Та-аак, девки… Чего-то вы мудрите. А, ну, живо выкладывайте, в чем дело!