Лорд и леди Шервуда. Том 5 - стр. 19
– Что же дальше? – стараясь скрыть волнение, спросила Марианна, когда командиры отрядов покинули лагерь.
– Дальше? – и Робин улыбнулся, поцеловав Марианну в кончик носа. – Дальше ты будешь ждать меня, позаботишься об ужине и не сделаешь ни одного шага за порог.
Незадолго до рассвета он покинул лагерь вместе с Виллом, Джоном и остальными стрелками, оставив пятерых для охраны женщин.
К вечеру следующего дня Гай понял, что его расчеты полностью оправдались. Ратники устремлялись прочь из леса, не слушались приказов командиров, которые сами пребывали в полном смятении. Цепи ратников в красных сюрко с английским львом редели, как по волшебству, выкашиваемые длинными стрелами, которые сыпались на них смертоносным дождем. Стоило сделать всего несколько шагов в сторону и потерять из вида соратников, чтобы окончательно пропасть. Гай мог только догадываться, сколько ратников, уцелев от выстрелов, нашло смерть от шервудских клинков. И вот они возвращались из леса, если паническое бегство можно было назвать возвращением. Они несли раненых и убитых, кричали, что Шервуд – владение самого дьявола и они больше ни шага не ступят в сторону леса, не то что снова войдут в него. Пристально наблюдая за ними, Гай не заметил, чтобы среди ратников был хотя бы один пленник или убитый, одетый в зеленую куртку вольного Шервуда.
Подсчет потерь, понесенных королевским войском при выполнении плана Бэллона, продолжался долго после того, как солнце опустилось за гряду леса.
– Я потерял почти половину людей! – сказал Бэллон, не скрывая растерянности. – При этом у меня нет никакой уверенности, что граф Хантингтон лишился хотя бы одного из своих стрелков!
Гай, который в это время брился, ухитряясь пользоваться полированным лезвием меча как зеркалом, лишь усмехнулся краешком рта, услышав признание Бэллона. Еще утром Бэллон был олицетворением уверенности в победе, и надо же – плачевный итог! Заметив эту усмешку, Бэллон застыл как вкопанный.
– Ты знал! – медленно сказал он. – Именно поэтому ты и не пустил никого из своей дружины в Шервуд. Ты был заранее уверен в том, что наш план закончится неудачей!
– Твой план, – холодно поправил Гай.
– Хорошо, мой! – с трудом сдерживая раздражение, согласился Бэллон. – Но если ты видел мою ошибку, почему не предостерег меня?
– Ты же сам просил меня не вмешиваться, – оборвал его Гай, всем видом показывая, что не намерен выслушивать упреки Бэллона.
Вытерев лицо полотенцем, он обернулся к Бэллону и смерил его насмешливым взглядом:
– Брайан, ты уподобился своему дяде Роджеру, который ныне стал образцом благочестия. Он тоже считал вольных стрелков сбродом, недостойным внимания рыцаря. Единственный, кто у тебя, должно быть, вызывает уважение, так это сам Рочестер, и то лишь потому, что носит титул графа. Но ведь именно он и возглавляет шервудское воинство! Неправильно оценив противника, ты мог лишиться жизни, если бы сам отправился в Шервуд. Но ты оказался достаточно благоразумен, чтобы остаться в лагере, поэтому поплатился всего лишь половиной войска, которое тебе прислал Иоанн. Поздравляю, Брайан! Король, несомненно, обрадуется твоему донесению.
Бэллон, стиснув зубы, заставил себя промолчать, оставив язвительные насмешки Гая без достойного ответа. Какое-то время он стоял в тяжелых раздумьях, а когда вновь заговорил, в его голосе уже не было и слабой тени былой уверенности: