Лорд и леди Шервуда. Том 1 - стр. 62

– Ты говоришь так потому, что уверен: она отвергнет меня, если я открою ей свое сердце?

Услышав этот вопрос, отец Тук поперхнулся вином и едва не рассмеялся. От кого-кого, но только не от лорда Шервуда он мог ожидать подобных слов, зная, что Робину стоило повести ласковым взглядом в сторону любой женщины, чтобы та мгновенно забыла о существовании на свете других мужчин. Но вдумавшись в то, о чем спросил Робин, священник едва не выронил кубок.

– Ты что, собираешься искать ее благосклонности?

Робин повернул к нему голову и абсолютно серьезно ответил:

– Да, собираюсь. А почему бы нет?

Не сводя с него все еще недоверчивых глаз, отец Тук очень неодобрительно покачал головой.

– Почему? – повторил Робин. – Ее сердце кем-то занято?

– Откуда мне знать? – сердито буркнул отец Тук.

– Кому же знать, как не тебе, – усмехнулся Робин, не сводя со священника настойчивого взгляда, – ты ведь ее духовный отец. Так занято или нет?

– Робин, ты сейчас пытаешься склонить меня к нарушению тайны исповеди! – еще более сердитым тоном воскликнул отец Тук.

– Одно слово: да или нет? – тихо спросил Робин, сузив глаза, не позволяя отцу Туку отвести взгляд.

– Нет, – сдался священник, – ее сердце свободно, и больше я тебе ничего не скажу!

– Мне вполне достаточно того, что ты уже сказал, – ответил Робин и рассмеялся беззаботным мальчишеским смехом, чем вновь привел отца Тука в сильнейшее волнение.

Изучив Марианну и помня о том, что она рассказывала ему на исповеди, отец Тук отчетливо осознал, что стоит Робину только подступиться к ней с признанием в любви, и его духовная дочь, не задумываясь ни на секунду, ответит на чувства лорда Шервуда. Два одинаковых бесстрашных сердца, словно рожденные в одной груди, два схожих мятежных духа – да кто остановит их, если они устремятся навстречу друг другу? Они же все сметут на своем пути! Отец Тук почувствовал, что он просто обязан не позволить свершиться этой любви, развести Робина и Марианну как можно дальше и прежде всего отговорить Робина от решимости сделать шаг навстречу тому, чему отец Тук противился всей душой.

Священник снова заговорил, то мягко и увещевательно, то твердо и настойчиво, но неизменно с глубокой убежденностью в собственных словах. Он говорил долго, о многом и закончил так:

– Представь, что ты откроешь ей сердце. Зная тебя и ее, я мало сомневаюсь в том, что она устоит. Ты добьешься ее взаимности. Чудесно, Робин! Но что будет дальше? Из всеми почитаемой девицы знатного и богатого рода ты превратишь ее в жену изгоя? Лишишь всего, что составляет ее жизнь, и прежде прочего – любви отца? В этом и заключается твоя любовь к ней? Как долго Марианна останется благодарной тебе? Конечно, она достаточно благородна и сильна духом, чтобы не упрекнуть тебя ни разу, но сколько ты сам продержишься, испытывая постоянное чувство вины перед ней?

Робин слушал его, не проронив ни слова, и голос отца Тука возвысился.

– До сих пор ты проявлял похвальное благоразумие. Придерживайся его и впредь! Я понимаю твои чувства, не удивлен тому, что именно она стала им причиной, но эта девушка не для лорда вольного Шервуда, который объявлен вне закона, заочно приговорен к смерти, за чью голову обещана изрядная награда. Она не годится тебе так же, как ты не годишься для нее.