Локумтен - стр. 30

Мастер навис над столом, широко расставив ноги и набычившись. Вид у него сделался угрюмый. Его тёмные кудрявые волосы почти скрыли круглое лицо. Филь заметил, что у него не хватало левого уха.

Мастер принялся бормотать что-то себе под нос, но разобрать с высоты, что именно, было нельзя. Только раз он разборчиво назвал кого-то параноидальными кретинами да неустанно поминал Одина. Мальчик уже знал, что Один являлся тут главенствующим божеством, именем которого и клялись, и ругались.

– Так, кажется, это здесь! – вдруг бодро проговорил Мастер и поворотился к входу в тоннель. Сверившись с книгой, он произнёс короткую фразу на певучем языке.

Филь едва успел зажать рукой рот, чтоб не выдать себя – в полутьме под ним поперёк тоннеля сам собой появился светящийся прямоугольник, словно открытая дверь. За ней виднелась небольшая, освещённая факелами площадка, вверх и вниз от которой вела лестница. Флав шагнул на площадку и скрылся из вида.

Филь не знал, что про это думать. Что же получается: новый Мастер тоже умеет открывать Врата? Хотя эта штука не была похожа на Врата, это было что-то иное, меньше и проще в управлении. Ведь достаточно прочитать фразу, не надо ничего зажигать. Филь растянулся на животе и со жгучим любопытством стал ждать, что будет дальше.

Мастера не было довольно долго. Мальчик успел отлежать живот на рёбрах механизма, но и думать не смел пошевелиться. Его терпение было вознаграждено.

Тяжело отдуваясь, Флав вбежал в Хранилище, держа что-то увесистое под плащом. Не теряя времени, он подскочил к железной книге и снова прочитал певучую фразу. Потом захлопнул книгу и утёр вспотевшее лицо. Светящийся прямоугольник исчез.

В руке Мастера был зажат золотой кубок. С его дна на мальчика глянул зелёный глаз.

– Ы-ык, – потрясённо произнес Филь.

Вышло это громко, Мастер вскинул голову. Но Филь уже нёсся на четвереньках к выходу. Спускаться задом не было времени, поэтому он нырнул головой в тоннель и, помогая себе руками, обдирая колени, заскользил вниз. Влетев в нишу с вытянутыми вперёд руками, он подхватил вазон и сунул его обратно в нишу. Дыра в ней закрылась.

Гостиную заливал свет начинающегося дня. Проворно, как мог, Филь прогрохотал сандалиями по лестнице и подбежал к дверям, за которыми на верхней ступеньке крыльца его уже поджидал Мастер.

Говорят, свойство всех богатых натур – быть маловразумительными. Но Флае был предельно понятен. Его здоровый эгоизм не позволял ему оправдывать свои решения чьими-то недостатками…

Янус Хозек, из манускрипта «Биография предательства», Библиотека Катаоки

Филь столкнулся с ним нос к носу и замер. Дальше бежать было некуда – за спиной Мастера возвышались два крепыша из его свиты, а мост оказался поднят. Не произнося ни слова, мальчик поглубже вдохнул и стал ожидать своей участи.

– Моего эмпарота! – Мастер щёлкнул пальцами, и один из крепышей исчез из виду.

«Эмпарот» прозвучало пугающе. Оправдательные истории сами собой возникли в голове Филя, но он с сожалением отбросил их, понимая главное: новый хозяин знает, что он видел. Хотя знает ли? Или только догадывается?

Мастер смерил Филя внимательным взглядом, заметил порванную на животе рубашку и разодранные в кровь колени.

– Думается, я могу угадать, что означает этот вид, – сказал он с налётом сочувствия. – Любопытно узнать, а туда тяжело взбираться?