Логово зверя - стр. 23
– Да-а, лачужка ветхая, хотя и большая, – высказал по итогам осмотра своё мнение Юра. – И явно нежилая. Причём давно.
Паша согласно кивнул.
– Угу. В таком сарае разве что бомж согласился б жить.
– А так как бомжи – городские жители и в лесах не обретаются, – подхватил его мысль Юра, – то делаю вывод, что дом необитаем и мы можем войти.
– И чем быстрее, тем лучше, – заметил Паша, подняв глаза на блёклое, обложенное тяжёлыми свинцово-серыми облаками небо, с которого продолжала сеяться бесконечная противная морось. – А то я уже промок насквозь.
– Ничего, сейчас обсушимся, – сказал Юра и подошёл к двери.
На пороге он на секунду приостановился, словно охваченный коротким раздумьем, но затем, решительно взявшись за ржавую, висевшую на одном корявом гвозде ручку, отворил дверь, которая отреагировала на это протяжным жалобным скрипом, и заглянул в открывшуюся перед ним тёмную глубину, сразу же ощутив пахнувший на него оттуда, точно из подвала, запах сырости и гнили. Помедлив опять пару мгновений, он переступил порог и, осторожно ступая по скрипучему дощатому полу, двинулся в глубь дома. Передвигался медленно, почти наощупь, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте, лишь слегка рассеиваемой слабым мутным отсветом, едва-едва пробивавшимся сквозь небольшое, заросшее грязью окошко. И всё более ощущал наполнявший помещение затхлый, удушливый дух, к которому отчётливо примешивался какой-то кисловатый, прогорклый запах, происхождение которого Юра пока что не в силах был определить.
Шедший за ним следом и задержавшийся в сенях Паша, пошарив невидящим взором по объятой сумраком внутренности дома, в которой пока не было видно ни зги, тихо присвистнул:
– Ну и темень! Да ещё и вонь к тому же! Тут бы проветрить не помешало.
– Н-да, – откликнулся Юра. – Смрад тот ещё! Судя по запаху, можно было бы предположить, что бомжи здесь действительно живут.
Паша, продолжая пялиться в темноту, ухмыльнулся.
– Одичавшие лесные бомжи!
Юра покивал и, снова втянув носом разлитый кругом спёртый, застоявшийся, пропитанный зловонием воздух, скривился.
– Шутки шутками, но похоже на то, что тут в самом деле кто-то обитает.
Улыбка мгновенно улетучилась с Пашиного лица.
– То есть как это «кто-то обитает»? – произнёс он слегка дрогнувшим голосом. – Кто?
– Пока не знаю, – ответил Юра, остановившись посреди помещения и внимательно оглядываясь. – Но смердит явно чем-то живым… Точнее, кем-то.
Наступило молчание. Друзья не переставали озираться кругом, и их глаза, немного привыкшие к этому времени к полумраку, начали постепенно различать окружавшую их обстановку. Она была крайне скудна: слева от двери – приземистый громоздкий комод; под окном – низкая продолговатая скамья; у противоположной стены – большой грубо сколоченный стол на толстых ножках, на котором высился чёрный закопчённый горшок, и такой же тяжеловесный стул с широким сиденьем и высокой спинкой; в углу, справа от окна, был навален целый ворох несвежей соломы, тонких веток и жухлой листвы – именно оттуда, как показалось приятелям, исходил тот тяжёлый неприятный запах, который они ощутили, едва очутились здесь. Рядом с этой непонятно как оказавшейся тут гниющей растительностью приткнулась к стене печка, когда-то, вероятно, белая, а ныне покрытая густым слоем копоти и грязи, почти ничего не оставившим от первоначальной белизны. А сразу за печкой, в самом дальнем и тёмном углу, смутно угадывалась деревянная лестница, ведшая, очевидно, на чердак.