Логово врага - стр. 8
Схватки с тощими увальнями у костра Аламез не боялся, но вот гибель или пропажа четверых людей обеспечила бы скорое появление в округе нескольких поисково-карательных отрядов и привела бы к крайне нежелательному усилению врагами мер безопасности. Самое страшное, что могло бы случиться и чего Аламез больше всего боялся, – это того, что вампиры закроют проход, соединявший оккупированные ими махаканские пещеры с главной цитаделью. К примеру, он бы сам, окажись на месте командира местного гарнизона, именно так бы и поступил – отрезал бы зону поиска вражеских диверсантов от стратегически важных объектов, скорее всего, и являвшихся целью их появления в глубинке чужих тылов.
К сожалению, выбора у Дарка не было. Он должен был действовать, причем не дожидаясь, пока отряд гномов закончит работу и побредет отсыпаться в бараки. Добыча на карьере, скорее всего, велась непрерывно, а на смену отработавшим свое горнякам наверняка тут же приходил новый отряд отдохнувших и преисполненных свежими силами рабочих. Таким образом, отлеживание боков на ворохе свежесрубленных ядовитых стеблей только утомило бы его, но никак не поспособствовало бы успеху вылазки.
Только очень неуверенные в себе люди, просчитав ситуацию и приняв решение, продолжают колебаться и ждать неизвестно чего. Как только Аламез пришел в своих рассуждениях к единственно приемлемому выводу, то сразу же и поспешил воплотить его в жизнь, позабыв обо всех сомнениях и уповая на то, что подленькое вмешательство проказницы Фортуны не загубит все дело. С трудом оторвавшись от обильно выделявшей соки подстилки, Дарк вернулся к работе мечом и за несколько взмахов расширил брешь в зарослях до размера, позволяющего пролезть самому и чтобы не застряла котомка, мотавшаяся за спиной. Затем моррон оторвал от левой штанины большой кусок относительно сухой материи, протер им меч, включая рукоять, на которую попало несколько брызг, после чего убрал оружие в ножны. Так необходимо было поступить из соображений предосторожности, поскольку неизвестно, какое действие оказала бы ядовитая влага на уже отравленное лезвие. Появление на клинке ржавчины могло стать далеко не худшим последствием. Дарк боялся, что попавший на клинок сок мог ослабить или вовсе нейтрализовать действие впитавшегося в поверхность металла яда «матерого убийцы». К сожалению, поведавший ему секрет смертельного растительного яда гном не рассказал, можно ли смачивать уже отравленный «му» клинок в других ядах или растворах магического свойства; не рассказал, потому что, скорее всего, сам не имел о том ни малейшего представления. Все-таки он был простым караванщиком, великодушно поделившимся с Дарком собственным жизненным опытом, а не всезнайкой-ученым. Так что во избежание случайной порчи оружия не грех было и подстраховаться, хоть это и стоило пары новых ожогов на пальцах.
На пару секунд закрыв глаза и задержав дыхание, моррон сосредоточился и мысленно проиграл свои действия во время предстоящей вылазки, учтя все, что только можно было учесть: и расположение на плато крупных камней, за которыми можно было бы спрятаться; и расстояние до костра, вокруг которого чревоугодничали шеварийцы; и оптимальный маршрут передвижения, проходивший как можно дальше от места выработки. Моррон не брался предсказать, как поведут себя уж слишком покорные горняки, заметив подкрадывающегося к хозяевам чужака: придут ли на помощь, притворятся слепыми или, наоборот, накинутся на него, стремясь разбить голову кирками? Поведение рабов зачастую непредсказуемо; оно зависит от многих обстоятельств, и прежде всего от того, чем в большей мере преисполнены сердца угнетенных: ненавистью, апатией или страхом. Так что Дарк решил не искушать судьбу и на всякий случай прятаться не только от будущих жертв, но и от многочисленных свидетелей его преступления.