Логово «ВЕПРЯ» - стр. 17
– С легким паром!
– И вам того же!
Александр Исаевич опрокинул рюмку в рот, закусил кусочком балыка и вспомнил, как Булгаков писал в «Собачьем сердце», что интеллигентный человек, выпивая водку, оперирует закусками горячими, а не холодными. Да откуда же теперь взять в людях интеллигентность, если вся страна, по большому счету, превратилась в лимиту?
– Что решил большой папа?
«Большим папой» Георгий Кузьмич называл президента, и Дорогана покоробило от бесцеремонной напористости отставного генерала: хоть бы выждал для приличия некоторое время, прежде чем брать быка за рога. И он решил его немного подразнить.
– У нас же гласность, так сказать, свобода слова. Что об этом настрочили писаки? Или они затупили перья?
– Гласность? – Шатуновский пососал дольку лимона и кисло скривился. – Это всего лишь синоним «огласки», – продолжал отставной генерал. – Свобода слова с нее начинается, но далеко не заканчивается! Тут играют важную роль не только отмена цензуры и получение каждым гражданином права учреждать средства массовой информации, но и реальная многопартийность и многое другое. А что на деле?
– Вот именно: что? – поддакнул Дороган.
– Узурпация власти, – вяло отмахнулся Георгий Кузьмич. – Если финансы в определенных руках, то в них же и средства массовой информации. Следовательно, та информация, которая может нас интересовать, становится недоступной. Гласности давно заткнули рот и свели ее на нет! Не считаете же вы гласностью сообщения об убийстве очередного деятеля или скандале среди поп-звезд? А информация из верхних эшелонов по-прежнему строго перепроверяется и дозируется в гомеопатических дозах. Поэтому я и спрашиваю: что решил Большой папа?
Александр Исаевич понял, – что если он опять увильнет от прямого ответа или промолчит, то отношения с отставным генералом и теми, кто стоит за ним, непременно будут подпорчены. Однако давать Шатуновскому сведения на халяву тоже как-то… И Дороган решил схитрить, как в детской игре «Вы поедете на бал?» Итак, «да» и «нет» не говорите, черное и белое не называйте.
– Его прежнее решение не изменилось.
– Да, я слышал, – кивнул Георгий Кузьмич. – Впрочем, в некоторых кругах есть мнение, что его еще можно изменить?
– Вряд ли, – рассмеялся чиновник. Затеянная игра начинала его забавлять. – Президент упрям, и давление на него может оказать результат, противоположный ожидаемому.
– Президентов тоже меняют, – вновь наполняя рюмки, многозначительно заметил Шатуновский, – как и монархов. Даже легче во многих отношениях сменить президента, чем, скажем, короля.
– Как знать, – протянул Дороган. – Мировой опыт показывает: даже после смены человека на высоком посту все продолжало идти заранее предначертанным путем. Меняли Ганди в Индии и президентов в Штатах. А результаты? Где гарантии, что после решительных действий через определенный промежуток времени все не вернется на круги своя? Уж слишком заманчив популистский шаг, задуманный Большим папой.
«Уж не думают ли дурные головы о покушении на него? – с испугом подумал Александр Исаевич и ему стало жутко. – Если так, то всем каюк! Особенно при неудаче. Никого не помилуют, а я, будто жертвенный баран, окажусь в одном стаде с этими паршивыми овцами. Нет, линять отсюда, и поскорее!»
Но тут, словно подслушав его мысли, отставной генерал, сам того не зная, несколько успокоил собеседника.