Логово чужих - стр. 23
Ритуальные иглы закончились. Колдун внезапно замолк. Следом утихли хлопки и барабаны. Пьер Бокор воздел руки к небу, взглянул на звезды и луну. После непродолжительного молчания он опустил руки и начал оглушительно говорить: «Россия обрекла себя на превеликие злополучия. Утро России преисполнено будет тяжким свинцом грозовых туч, молнии коих принесут лютый огонь незримый. И день неминуемо застигнет Россию в полыхании сего презлого огня – родителя многих пожарищ, снедающих плоть изнутри. И вечер России настанет в бурлящих потоках алых слез, настоянных на горьких травах и белой крови. Всенепременно с Россией будет так, ибо духи могучие войском единым ввергнут ее во тьму. О, духи всесильные! Вас ли я слышу в час сей?! Добрую ль весть принесли вы? Отрадную ль новость нам провозгласите? Уже... уже началось!..»
Тонтон-макуты смотрели на громогласного колдуна. В его нарочито витиеватых тирадах они сумели уловить только общий смысл: России – конец! Некоторые из них были убеждены, что унган Бокор докричался до самого Кремля. Все это вполне объяснимо, если учесть, что представлял собой рядовой тонтон-макут. А представлял он собой крайне заурядного бездельника, который, как правило, не умел ни писать, ни читать. Зато любой из них мог без ложной скромности похвастать искусным владением навыками грабежа, убийства и насилия. Правда, большего от основной массы тонтон-макутов еще со времен Папы Дока и не требовалось.
Пьер Бокор после исполненного ритуала выглядел чрезвычайно утомленным. Со стороны Порт-о-Пренса дул прохладный ветерок. Разгоряченного, истекавшего потом колдуна начинало знобить. Колдовство колдовством, но подхватить простуду можно было запросто и без вмешательства потусторонних сил. Массивный телохранитель отлично понимал данное обстоятельство. Он услужливо накинул колдуну на плечи плащ и бережно повел к машине, которая стояла у центральных ворот кладбища. Большая часть тонтон-макутов безмолвной серой толпой поплелась следом.
Телохранитель открыл перед хозяином двери старого серебристого «Альфа-Ромео». В салоне негромко звучало радио. Однако в кристальной тишине, установившейся на кладбище и в его околицах, звук радиоприемника моментально врезался в уши. Унган и его верзилы достаточно четко расслышали слово «Россия». Но этого было мало.
– Жерар, сделай громче, – попросил Бокор у телохранителя. – Мы должны знать точно, что происходит в логове нашего заклятого ворога.
– Уже началось, – угрюмо пробормотал Жерар и покрутил настройку звука.
Французская служба «Всемирного радио» приятным женским голосом сообщала: «В отдельных регионах Российской Федерации наблюдается паника. Население отказывается принимать мелкие купюры, ссылаясь на их радиоактивность. Официальные власти не признают факт облученности изотопами стронция целой серии самых ходовых российских купюр. Тем не менее панические настроения среди россиян продолжают нарастать. Напоминаем, что первая их волна началась после ряда недавних публикаций на данную тему в негосударственных российских изданиях». Диктор перешла к освещению событий в других странах мира. Жерар, не дожидаясь указания, по собственной инициативе заметно убавил громкость.
Прослушав новость о странных событиях в России, унган Пьер Бокор засветился улыбкой самодовольного вурдалака. «А что я говорил?! – не так громко, как совсем недавно, произнес он. – Великие духи вуду помогают нам! Истинно глаголю вам: близок час падения России!» Вся шайка неотесанных молодчиков пораженно молчала. Тонтон-макуты не имели ни малейшего представления о том, что такое радиоактивность или изотопы стронция. Но смысл новостного сообщения оценили для себя в мгновение ока: «Гаитянские демоны, подчиненные великому унгану Пьеру, оказались куда сильнее демонов российских! А это значит, что Андриана Власова, большого друга всех тонтон-макутов, скоро наверняка отпустят на Гаити...»