Логика человеческой жизни - стр. 27
Неужели же нам безразлично, сколько мы зарабатываем, и мы не хотели бы завтра зарабатывать больше, чем сегодня? Конечно же, нет, но это вовсе не означает, что наша удовлетворённость жизнью прямо пропорциональна нашей заработной плате.
Исследования учёных показывают: когда в ряде государств отмечался заметный объективный рост благосостояния, там практически не наблюдалось никакого повышения субъективного благополучия. Так, во многих странах после Второй мировой войны благосостояние и средние доходы росли весьма динамично. В США они возросли по сравнению с довоенным периодом в 4 раза, а в Японии – ещё больше. При этом ни в одной из стран не выявлено практически никакого роста удовлетворённости. Д. Бленчфлауэр и Э. Освальд, опираясь на данные различных исследований, установили, что в США ощущение счастья несколько усилилось, особенно среди людей младше 30 лет. Если в 1972 году 16 % молодых американцев считали себя «не слишком счастливыми», то в 1990-м таких было лишь 9 %. «Очень счастливыми» в 1972 году называли себя 30 % молодых американцев, в 1990-м – уже 33 %. Сходные результаты были получены и в Европе: в 12 из 13 стран отмечено небольшое увеличение числа людей, ощущающих себя счастливыми, особенно среди молодёжи. Исключение составила Великобритания. Однако, резюмирует Майкл Аргайл, все авторы сходятся на том, что уровень счастья возрос крайне незначительно, причём практически не изменилась и его зависимость от изменений дохода.
В ходе исследований была выявлена закономерность: влияние дохода на счастье значительно сильнее в нижней части шкалы доходов. Проще говоря, чем беднее человек, тем важнее для него деньги, тем сильнее его доход определяет его счастье. Это характерно как для бедных людей, так и для бедных стран. Исследователи объясняют это тем, что деньги здесь тратятся главным образом на пищу, жилье и удовлетворение других потребностей в самом необходимом. Когда же фундаментальные потребности уже удовлетворены, роль денег становится менее незначительной. Так, Р. Венховен и ряд других учёных выдвинули идею о том, что деньги увеличивают степень счастья тогда, когда способствуют удовлетворению базовых потребностей – в еде, крове, одежде, безопасности.
Согласно же концепции Абрахама Маслоу, после того, как удовлетворены потребности низших уровней (сначала физиологические, а затем потребность в безопасности), большее значение приобретают потребности высшего порядка – в социальном одобрении, самоуважении и, наконец, самореализации. Таким образом, по мнению исследователей, деньги способны делать более счастливыми лишь тех людей и те общества, которые ещё не развились до осознания ценности высших потребностей. Это интересный и важный вывод, который заслуживает осмысления.
Но почему даже очень заметное увеличение среднего дохода так слабо влияет на степень удовлетворённости жизнью? По мнению учёных, дело тут, прежде всего, в адаптации: люди быстро привыкают к определённому образу жизни и уровню потребления. Кроме того, это связано с тем, что наши ожидания, как показал Р. Эстерлин, растут быстрее, чем фактические доходы. Но если потребности постоянно растут, то их удовлетворение становится практически невозможным. В 1987 году американцам, чтобы исполнились их мечты, требовалось 50 тысяч долларов в год, а в 1994-м, всего через семь лет, они хотели иметь уже 102 тысячи долларов, то есть вдвое больше. Но дать им столько американская экономика никак не могла. Наконец, важно ещё одно обстоятельство: люди удовлетворены тогда, когда имеют больше других; поэтому, если богатеют и все вокруг, человек счастливее не становится. Так уж, оказывается, мы устроены. Вот почему, даже богатея, мы редко чувствуем себя более счастливыми.